Мой (не) бывший муж - стр. 37
— Марк… — бывшая жена смотрит на меня так, что у меня внутри все сжимается от ее потерянного взгляда.
Влада поднимается, качается, несмотря на устойчивую подошву обуви, и по старой привычке утыкается лбом мне в плечо. Она раньше так делала, когда хотела, чтобы я ее обнял.
Кладу руки на ее талию и прижимаю к себе. Не слишком крепко, но так, что при желании выбраться она не сможет. Я же знаю, что Влада попытается сделать это раньше, чем действительно успокоится.
— Я просто отошла в гостиную за пледом… Мы пили кофе, Агриппине стало холодно… Она уже была на полу, когда я вернулась…
— Тише, котенок, — глажу ее по волосам.
— Я сразу скорую вызвала… Ту, которую ты сказал.
— Ты молодец, малышка. Все сделала правильно.
Владу я отпускаю, только когда ее плечи перестают дрожать. Бывшая жена быстро отстраняется, проводит пальцами по щекам, стирая влажные дорожки, и смотрит на закрытую дверь, перед которой я ее и нашел.
— Агриппине сейчас делают МРТ, врач обещал сразу расшифровать все.
— Здесь автомат кофейный где-то есть, не видела? Нам не помешает.
— Вроде в конце коридора был, я мельком видела, когда мы только приехали.
Киваю, предупреждаю Владу вести себя хорошо и не паниковать раньше времени, дожидаюсь ее сдавленного шепота с согласием в ответ.
Бывшей жене беру что-то с молоком и сахаром, себе просто двойной черный без всяких добавок. Возвращаюсь и протягиваю Владе пластиковый стаканчик. Она сразу делает несколько маленьких глотков и слегка морщится, когда еще горячая жидкость обжигает язык и губы.
Следую ее примеру и тоже пробую порошковую дрянь.
— Я не представляю, как Агриппина переносит все это, — произносит сдавленно, опять вскидывает взгляд на меня.
— Она сильная, ты же знаешь. Когда отца не стало, я ни разу не видел и не слышал, как она плакала. Агриппина его сильно любила, это было видно до всего случившегося, но не позволяла чувствам взять верх даже на несколько секунд ради нас с Егором.
— Ты звонил ему? — спрашивает с какой-то надеждой. — Он приедет?
— Звонил, но он не взял. Я, конечно, скинул ему адрес, но вероятность того, что он приедет, с каждой минутой все быстрее движется в сторону нуля, — подытоживаю его поведение.
— Агриппина хотела бы его видеть…
— Ну что я могу сделать, если из него такое дерьмо выросло, — отвечаю ей и сажусь рядом.
Какое-то время мы сидим молча.
— По поводу вчерашнего… — решаю прекратить затянувшуюся паузу.
— Ничего не было.
— Мне вот интересно, на какой раз ты сдашься и все-таки признаешь, что между нами что-то было?
— Никаких «раз» больше не будет, Марк, — она крепче сжимает этот несчастный стаканчик и сама же вздрагивает от резкого звука смятого пластика. — И я надеюсь, что ты больше не будешь ни к чему меня принуждать.
Опять же специально выводит. Принуждаю я ее. Вчера же сама текла так, что трусики выжимать можно было, а сегодня меня опять какого-то хера записали в насильники. Я не большой любитель американских горок, и такое поведение, честно говоря, меня раздражает.
А самое фиговое, что сразу хочется доказать бывшей жене обратное. Сделать так, чтобы она снова стонала в моих руках.
И ведь стонала бы. И кричала в том числе.
Если бы обстоятельства были другими, Влада уже сама умоляла бы меня о продолжении.
— Как она? — моя бывшая тут же подрывается с места, едва не расплескав оставшийся в стакане кофе, когда из кабинета выходит приставленный к Агриппине врач.