Мой настоящий - стр. 6
Она забирает у меня из рук дочку. Не хочу отдавать, но слушаюсь её, как обычно.
Вздыхаю свободнее, когда они оказываются за дверью. Мои самые родные. Одной мне не страшно. Ну что Антон мне сделает хуже того, что уже причинил?
Прохожу на кухню и жду, пока муж умоется.
Наливаю в кружку чай и сажусь за стол. Как же так вышло?
Выходя за Гаранина замуж, я была уверена, что эта удавка мне на шею – до конца дней. И уверенность с каждым годом брака только крепла. Потому что он был стабилен до тошноты.
Равнодушно-вежливый муж и послушная тихая жена. Редкий секс по расписанию, зато частые поездки к родне и выходы в "свет" научной тусовки.
Казалось, нас с Антоном всё устраивало.
Я утешалась воспоминаниями о единственном мужчине, который когда-то оставил глубокий след в душе. А муж, оказывается, – реальными свиданиями с красоткой Мариной.
Но теперь, когда я знаю о его подруге, разве сможем мы жить, как раньше?
Как, вообще, должна реагировать на предательство любящая жена? Биться в истерике, упрекать? Или заламывать руки и давить на жалость, лишь бы не ушёл из семьи?
Но я не любящая. И никогда такой не была.
Я благодарна была ему за заботу, но тихо ненавидела за всех деток, которых теряла и теряла и теряла.
Я бы давно сдалась. Но Антон – нет. Убеждал, что мы почти у цели. Что снаряд не падает в одну воронку дважды, и у нас получится в следующий раз. Но он падал.
Выходит, муж всё-таки сдался? Попросил любовницу перестать предохраняться, чтобы родила ему желанного наследника, раз жена никак не может?
Или это месть мне за Мию?
Муж прерывает мои размышления.
Заходит в кухню, отодвигает стул и садится напротив.
– Ну что мы будем делать с тобой, Аня? – спрашивает снисходительно, будто это я в чем-то виновата.
– Мы разведёмся.
– Об этом не может быть и речи. Ты останешься моей женой.
Смотрю на него, как на сумасшедшего.
Забыл, что от него любовница беременна?
– Зачем?
– Затем же, что и раньше.
Он просто псих!
– Ты больше никогда ко мне не прикоснешься, понял?!
Антон встаёт. Подходит вплотную и упирается в стол кулаками.
Вижу, как напряжённые мышцы бугрятся. Каким недобрым огнём горят его глаза.
– Пять лет назад я нашёл аргументы, и ты сдалась. Думаешь, сейчас у меня их нет?
Страшно становится. От его тихого, но пробирающего до мурашек голоса. От пристального взгляда. От его запаха, такого привычного, сейчас тошнит.
– Мне уже не восемнадцать…
Гаранин смеется, будто я сейчас пошутила.
– А что изменилось с тех пор, скажи?
Он на самого себя не похож. Всегда интеллигентный, уравновешенный, спокойный. Сейчас – будто просыпающийся вулкан.
– Ты меня измучил.
Чувствую, как слёзы бегут по щекам.
– И не начинал даже. Секс в миссионерской позе, по большому одолжению, раз в месяц. Так я тебя мучил? Или тем, что ребенка хотел, да? Какой я негодяй…
– Нам же говорили, несовместимость… выкидыши…
– Несовместимость эту научно так никто не обосновал. Всё чушь!
Муж хватает меня за запястья и отрывает от стула.
Вскрикиваю от неожиданности. Он же раньше никогда себе такого не позволял!
Пытаюсь отвернуться, но жесткие пальцы обхватывают подбородок, заставляя поднять голову.
– Знаешь, я тут подумал. Я тебя и брал в последнее время только тогда, когда по циклу было положено. Осторожно, бережно. Ты превратилась в ценный сосуд и перестала быть женщиной для меня…