Мой любимый врач - стр. 3
– О дедушке она мечтала, – вякает Володина, и вся группа тут же начинает смеяться.
Сгорая со стыда, я отвожу глаза от Шахова. Что за день сегодня такой? Прокол на проколе…
– Баллы за юмор я на практике не начисляю, – вдруг сухо заявляет завотделения, убирая свои руки с моего тела. – Кому хочется посмеяться – в «Камеди Клаб».
Тишина, которая возникает в помещении после этой отповеди Шахова такая напряженная, что хоть ножом резать. И я все понимаю, этот мужчина просто ценит дисциплину, но не могу отделаться от мысли, что здесь и сейчас он меня поддержал.
Остаток экскурсии проходит без происшествий. Шахов показывает нам здание, объясняет принципы работы в клинике, потом заводит нас в кабинет рентгенологии, показывает снимки неизвестного пациента, попавшего к нему после аварии, и предлагает каждому из нас дать рекомендации по необходимым мерам для восстановления конечностей.
Костя Бархатов, конечно, выступает круче всех. Он лучший в нашей группе, потомственный хирург, так что нет ничего удивительного, что его решения Шахов находит самыми рациональными. Но чего никто из нас не ожидает, так это того, что в финальном разборе врач уделяет особое внимание моему предложению по восстановлению подвижности ног.
– Хорошая идея, – резюмирует он, посылая мне скупую профессиональную улыбку.
– Спасибо, – с трудом выдавливаю из себя, отчаянно краснея.
Когда в финале экскурсии Шахов провожает нашу группу, я вдруг замечаю, что выглядит он утомленным и, прощаясь, с трудом подавляет зевок. Наверное, на работе он и так ужасно устает, а тут еще группа неофитов ему на голову свалилась…
– Ну и денек! Может, в кафе сходим? – предлагает Светка, когда мы оказываемся на улице.
– Какое кафе, Свет? Мне до конца месяца гулянки не светят, знаешь же, – говорю с сожалением. – Надо на новые ботинки отложить, а то Новый год на носу, а я все еще в кроссовках хожу. Холодно.
– Эх, ну, давай я тебя угощу.
– Ты уже угощала. Больше я не позволю. Да и мне надо в библиотеку. Через неделю доклад сдавать Петренко, а я еще не приступала.
– Скучная ты, Соколова, – дует губы подруга.
– Ну, какая есть.
Обнявшись на прощание, мы со Светкой расходимся в разные стороны. Она прибивается к группе девчонок, которые пошли прогуляться, я иду на остановку, когда вдруг замечаю вывеску «КапКофе».
Мне отчаянно нужно экономить. Мне действительно нужно, но почему-то я лезу в кошелек и, достав сотенную купюру, иду к окошку заказа.
– Мне кофе. Американо. Без сахара. Хотя, нет, добавьте один.
Сжимая в руке бумажный стаканчик с крышкой, я возвращаюсь обратно в клинику. К счастью, после утреннего перфоманса охранник меня узнает и не пытается задержать.
Прошмыгнув через приемный покой, я иду по коридору и, замерев в нерешительности перед нужным кабинетом, тихо стучусь.
– Войдите.
Сердце у меня в груди бьется как сумасшедшее. На спине выступает холодный пот, а а желудке словно камень опустился. И я все еще не понимаю, зачем это делаю. Но резко выдохнув, я толкаю дверь и вхожу, готовая, кажется ко всему.
– Что-то забыли? – удивленно спрашивает Шахов, оторвав взгляд от экрана компьютера.
– Я… Нет. То есть, да, – торопливо подхожу к столу и ставлю перед врачом стаканчик кофе. – Не знала, какой вы любите. Это Американо. И одна ложечка сахара.