Мой любимый суровый босс - стр. 45
— Я поняла, — шёпотом ответила она.
Получив свою долю стресса, я вернулась в приёмную, устало усадила пятую точку в кресло и взяла телефон.
Та-а-а-к. Несколько пропущенных звонков от Вани. Один от шефа. И эсэмэс от классной руководительницы сына со следующим содержанием: «Уважаемая Арина Николаевна, сегодня случилось неприятное событие. Кто-то позвонил и сообщил, что наша школа заминирована. Здание было оцеплено сотрудниками правоохранительных органов. Поэтому решено было отправить детей по домам или к их родителям. Я вызвала Ивану такси и отправила его к Вам. Спасибо за понимание».
Твою ж мать!
Моё сердце сорвалось и упало в пятки.
Сообщение пришло почти сорок минут назад. Я лихорадочно начала звонить Ване. Но, как назло, он не брал трубку. Паника подступала к горлу.
Что, если он не доехал? Что, если таксист маньяком оказался?
Неужели с моим ребёнком что-то случилось? Куда бежать? Кому звонить?
Я, как ненормальная, набирала его номер раз за разом. Но все звонки оставались без ответа. Меня одолевал страх. Страх за своего ребёнка. Пока я звонила в полицию, мои волосы начинали потихоньку седеть. Мне сказали ехать домой, проверять, нет ли его там. А ещё обзвонить всех его друзей и одноклассников. И если он не найдётся, только тогда идти к ним и писать заявление.
Недолго думая, я дрожащими руками надела плащ, взяла сумочку, телефон и быстрым шагом направилась к лифтам.
Секунда. Вторая. Третья. Они были похожи на вечность. В голове набатом била одна лишь мысль: «Только бы с ребёнком было всё хорошо».
Быстрее. Быстрее домой. Быстрее убедиться, что с сыном всё нормально.
Лифт остановился на моём этаже.
Наконец-то!
Двери медленно разъехались в стороны, и из лифта вышел Тимофей, а следом за ним Ваня. От резкой перемены ужаса на облегчение я чуть не подпрыгнула. Словно тяжкий груз упал с моих хрупких женских плеч. Захотелось разрыдаться от счастья, но вместо этого я вытянула тканевый пояс из своего плаща и со словами «Ах ты ж, паразит малолетний!» — замахала им перед сыном. «Я тебе сейчас по заднице всыплю!» — кричала я, а слёзы так и лились по лицу ручьём.
— Мам, извини. Не ругайся, — просил он, прячась за спину Тимирязева, — мы просто в приставку играли.
— В приставку они играли! — реву я и пытаюсь говорить сквозь слёзы. Да я чуть Богу душу не отдала от страха. Я за десять минут постарела, как за десять лет. — Ты почему трубку не брал, когда я тебе звонила?
— Мам, не надо по заднице! — Он выглянул из-за спины мужчины. — А звонка я не слышал. Телефон на беззвучном стоит. Сама же ругаешь и говоришь, чтобы в школе выключал. — И снова спрятался за мужчину.
— Арина, — грозно разрезая пространство, начал Тимофей, глядя на пояс в моей руке, — во-первых, не унижай ребёнка этим портативным ремнём и не ори, а во-вторых, сама-то ты где была? Мы вообще-то тебе звонили, и не раз.
Ахренеть! Меня учат воспитывать моего же сына.
— Во-первых, это мой ребёнок. Хочу — ору. Хочу — не ору. Во-вторых, я была у кадровиков. По очень важному делу. — Сделав ударение на слове «очень», я подняла голову и сложила руки на груди.
— Телефон носить с собой надо, а не бросать его где попало! Значит так… — Шеф не успел договорить, как двери лифта снова разъехались, а из него вышел Валуев в сопровождении своей охраны.