Мой любимый Орангутан - стр. 20

– Красивые, мне очень-очень нравятся! – горячо заверила я Ваньку, хоть он и не спрашивал, довольна ли я.

– Я тут много чего ещё, – почесал он щетину. – Правда, не знаю, что нужно, что не нужно. Не великий знаток. Если что, список составишь, я привезу. Ах, да, – хлопнул он себя по лбу и, пошуршав пакетом, достал откуда-то коробочку.

Сердце замерло в груди от восторга и эйфории, что накрыла меня с головой. Это тот самый момент, когда забываются мамины строгие вдалбливания про то, что нельзя принимать дорогие подарки.

– Телефон! – взвизгнула я от счастья и кинулась этому неотёсанному Орангутану на шею. – Спасибо, спасибо, спасибо! – подпрыгивала я и пританцовывала, совершенно забыв, что у меня как бы нога болит. Я раненая и несчастная, потерявшая дом и родню.

Я доставала гаджет трясущимися руками. Мир существовать перестал.

– Ну, вот, папильонка. Новая жизнь настала, – я так и чувствовала, как он улыбается.

– Ты не понимаешь, как много это для меня значит! – горячо выпалила я.

Он только пожал плечами, безэмоциональное животное.

– Ну, ты тут разгребай, если хочешь, – направился он к выходу, – а я, пожалуй, в душ и спать.

Я не могла дождаться, пока он уйдёт. Естественно, хотелось засунуть любопытный нос в каждый пакет и посмотреть, что он там приволок, добытчик.

Я успела распотрошить только парочку из них, как из недр квартиры раздался настоящий рёв раненого динозавра.

11. Глава 11

Мне бы уши прижать, как котёнку, а я хвост распушила. Ясно-понятно, что этот дикий Орангутан что-то такое обнаружил, в чём я точно виновата. По-другому быть не может.

Я с тоской посмотрела на пакеты. Ну, вот. А всё так хорошо начиналось… Сейчас прибежит злой обезьян и обидит маленькую Шушу. Не удивлюсь, если подарки заберёт назад, не дав даже полюбоваться.

– Сусанна! – аж в дрожь кинуло.

Полным именем называл меня отец, когда бесился. И обычно имел право: я нередко его из себя выводила то этим, то тем. Но как бы многое сходило мне с рук – я научилась выкручиваться из любых ситуаций. Может, многолетний опыт в борьбе с родителями поможет и сейчас оправдаться?

Орангутан появился перед моими ясными очами в домашних брюках, с голым торсом и мокрыми волосами. В душе был.

Ой-ёй, лучше на него не смотреть. Это ж опасно. И неприлично. Хотя… мы же смотрим с интересом на статуи в музеях и на улицах? Многие статуи Ваньке проигрывали, честное слово. Но я нет, не разглядывала. Вот ещё. Разве что одним глазиком мазнула и очи отвела.

– Смотри на меня! – приказал этот властный примат. – В глаза смотри!

Пришлось повиноваться. К тому же, в глаза не противоречит моим моральным принципам.

Опыт кричал, что в подобных случаях лучше не открывать рот, молчать, как рыба об лёд, но порой где я, а где опыт?

– Что-то случилось? – спросила осторожненько. Маленький шажочек по скользкому льду нашей и без того взрывоопасной конфронтации.

Ванька свёл брови и сжал губы. Смотрел пристально – вах! – с глубокой театральной паузой. В такие мгновения жертва обязана чувствовать себя виноватой и вилять хвостом, пытаясь заранее умаслить грозобоя.

– Ты всегда такая? – поинтересовался он на тон ниже, но это не означало, что пуля пролетела мимо. Это как раз момент перед взрывом.

– Может, всё же скажешь, что тебе не так? – выпятила я грудь.