Мой любимый Метаморф - стр. 91
Боль была жуткая, и только длительные тренировки на Цвинне позволили мне не закричать во весь голос. Агент должен быть выше даже самой жгучей боли. Так любил приговаривать учитель Грон из Центра Подготовки Эмпатов (ЦПЭ), у которого я проучилась целых четыре года перед тем, как меня отправили на Ишир…
Несмотря на жуткую агонию внутри, разум все-таки смог сохранить трезвость и способность к размышлению. И я вспомнила: не единожды Грон устраивал мне настоящие экзекуции, просто пытая скачками бета-излучения. Я ненавидела его за это, считая, что он просто издевается надо мной. Причем, никто из нашей группы больше не проходил через эти ужасные тренировки, и я решила, что учитель особенно ненавидит меня. Но однажды он всё объяснил. Это случилось за месяц до моего назначения на Ишир.
- Ты лучший эмпат из всех, кого я встречал за всю свою жизнь, - неожиданно похвалил он, а я аж поперхнулась воздухом от изумления. Похвала была небывалым проявлением эмоций у таких наставников, как Грон. - Но твой дар нестабилен, - продолжил наставник, - поэтому ты должна усерднее учиться его контролировать. Запомни одну вещь: если ты попадёшь в ловушку бета-излучения, ты МОЖЕШЬ из нее выбраться. Не всякий цвинн может, и даже не у всякого эмпата это выйдет. Но ТЫ способна на это, и моя обязанность тебя обучить…
Я зачарованно кивнула тогда, не зная, что подписываю себе настоящий приговор, потому что то, что началось после этого, стало моим персональным адом. Обычные занятия сменились бесконечными атаками бета-излучения, так что мои уши и нос постоянно кровоточили, а Грог требовал невозможного: научиться выходить из-под влияния этого излучения полностью!
Теперь я понимаю, что он торопился: наверное, знал, что меня скоро отправят на Ишир, наверное, хотел сделать меня более сильной… Но тогда за эти издевательства мне хотелось его просто прибить.
И вот сейчас, сотрясаясь от боли на холодном полу пещеры, я всеми силами пыталась вспомнить те приемы, которым меня обучил наставник Грон.
Я буквально услышала его голос в голове:
«Энайя! Сосредоточься! Ты МОЖЕШЬ сказать этой боли «нет»! Давай, противься ей! Отделяй себя от этих ощущений! Скорее! Не зевай! Не позволь чувствам быть сильнее тебя…»
Я с трудом дышала и едва могла удержать вой, рвущийся из груди. Но потом сосредоточилась и начала противиться. Я могу это сделать! Я могу!!! Я должна!!!
Через две минуты, когда вены на шее вздулись от напряжения, а по лицу покатились капельки пота, я наконец ощутила, что боль начинает отступать. Я словно создала вокруг себя ментальный кокон, через который всё меньше и меньше проникали бета-волны, и моя нервная система начала приходить в норму.
Поднявшись на ослабленные ноги, я побрела вперед в поисках Талиэна и благодарила удачу, что никто из кадетов не видит происходящего.
Он лежал на камнях в странной позе и неестественно часто дышал. Из правого уха струйками текла кровь, глаза были закрыты. Его потряхивало, и я вдруг очень отчетливо ощутила: источник бета-колебаний находится… в его голове!
Как это вообще возможно???
Сглотнув от нервного напряжения, я прикрыла веки и снова сосредоточилась. В правом ухе преподавателя, откуда сейчас шла кровь, находился какой-то механический прибор. Да кто он такой вообще этот Талиэн???