Мой любимый Метаморф - стр. 70
- Расскажи, Марк, - обратилась ко мне мама Макса, накладывая мне в тарелку креветки и овощи, - давно ли ты познакомился с моим сыном?
- Недавно, - ответила я, и голос мой прозвучал предательски тонко. Опять эта незапланированная трансформация! Да что со мной такое??? Я откашлялась и с трудом вернула себе мальчишеский тембр. – Я перевелся из Иширской Высшей Школы Сверхспособностей на третий курс ИВВА с начала семестра, и нас поселили с Максом в одной комнате…
— Вот как?.. - протянула Роза изменившимся голосом, и напряженно зыркнула на Макса. Тот, как ни в чем не бывало, поглощал свою еду и выглядел вполне умиротворенным.
- И как тебе… мой сын? – снова спросила она, и меня её вопрос удивил.
- Он… - я начала предательски краснеть, - очень хороший друг и… мы отлично ладим…
А перед глазами у меня то, что было между нами полчаса назад, и становится ещё более неловко. Невольно зыркнула на Макса и наткнулась на его насмешливый взгляд. А он до сих пор веселится!
- Понятно… - протянула миссис Беллен и начала ухаживать за своим мужем, подкладывая ему еды. Тот, кстати, особого внимания мне не уделял, находясь в собственных отвлечённых раздумьях. Он был уже седым и потерял былую военную выправку, но в лице его я легко угадывала черты Макса: вот на кого был похож мой друг!
Очень быстро атмосфера ужина вернулась в мягкую непринужденную манеру, и я размышляла, не надумала ли себе чего-то того, чего не было на самом деле? Пришла мысль, что неплохо было бы считать мысли Розы Беллен, но тут же со стыдом отмахнулась от нее: это же прямое оскорбление их семьи, не хочу с ними так поступать…
Эх, слышал бы меня сейчас наставник… Наверное, лично выгнал бы с Ишира, как агента, пришедшего в полную негодность…
Но истинного раскаяния у меня не было, и это был тревожный звоночек…
Когда миссис Беллен начала непринужденно болтать с Максом, а тот красочно описывать свои будни в ИВВА, я с головой погрузилась в неведомый для меня мир семейной идиллии. Даже отец Макса – Арнольд Беллен – отвлекся от своих размышлений и стал с интересом слушать сына. Мне постоянно подкладывали еду, доливали напитки. Макс всё время шутил, а его родители смеялись от души, заставляя и меня улыбаться.
Однако в груди всё сильнее разливалось непонятное, но очень отчетливое чувство боли. Ах, вот чего я была лишена на Цвинне! Оказывается, настоящая полноценная семья совсем не «бесполезный пережиток прошлого», как нас убеждали на родине, объясняя, почему большинство детей росли не со своими родителями, а в специализированных учреждениях. Семья – это удивительно прекрасный оплот мира и счастья…
Цвинн не прав? Я… не права?
Меня это испугало. Я становлюсь предателем???
Улыбка сползла с лица, а тело напряглось. Стало до ужаса страшно, ведь предательство – это самое ужасное преступление, которое только можно себе представить. На Цвинне предателей не просто казнят смертельной инъекцией, а сперва проводят через жестокие пытки, чтобы устрашить остальных не идти подобным путем…
Я невольно вздрогнула, вспомнив все те голограммы, которые нам показывали во время обучения в школе агентов, и в голове зазвучали жуткие крики боли, которые нам щедро демонстрировали наставники и учителя, вдалбливая в разумы, что предавать родину КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО!