Мой любимый грешник - стр. 20

Друг поцеловал меня в лоб на прощание и показал Сереге средний палец, однако тот этого не заметил. Мы заговорщицки захихикали, и Костя скрылся в подъезде.

Почти всю дорогу до моего дома Сережа хмурился, а под конец не выдержал и зло сказал:

– Как можно быть такой идиоткой, ромашка?!

– Обзываться нехорошо, – обиделась я.

– А вести себя как дура – это нормально? Неужели ты не понимаешь, чем бы закончился вечер, согласись ты «сыграть в приставку»? – последнюю фразу он произнес противным голосом.

– Костик – мой друг! И не стоит судить людей по себе. Ты бы затащил меня в постель, а Костя о таком даже не помышляет.

– Глупая ромашка… Он мужик. Мужик ведь?

– Конечно, – пожала я плечами.

– Значит, он постоянно думает о том, как бы залезть к тебе в трусы.

– Хватит говорить мне гадости, – не выдержала я. – Ты ничего обо мне не знаешь. И о Косте… У него несчастная любовь.

– Если он еще раз к тебе прикоснется, я ему устрою несчастную жизнь, – буркнул Серега.

Я перегнулась ближе к водительскому креслу и заявила:

– Костик – мой лучший друг. И тебе придется с этим смириться.

– А тебе придется смириться с тем, что кроме меня к тебе ни один мужик не притронется.

– Ты мне не хозяин, Сережа, – радостно пропела я и показала ему язык.

– Ненавижу пьяных баб, – внезапно произнес он, а я обиделась и больше не сказала ни слова.

Стоило его машине остановиться около моего подъезда, как я быстро (как мне казалось) выбралась из тачки и бросилась к двери. По обыкновению, чуть не свалилась на высоких каблуках, но сильные руки меня удержали. Сережа стоял рядом и сверлил меня недобрым взглядом стальных глаз. Молча взял ключ из моих рук и открыл дверь подъезда.

– Какой этаж? – спросил он, а я машинально ответила:

– Одиннадцатый.

– Пешком не дойдешь, – буркнул Серега и вызвал лифт.

В тесной кабине находиться с ним рядом было почти невыносимо. Я не хотела на него смотреть, но взгляд сам собой переместился на его плечи. И шею. У меня что, новый фетиш? Я жадно разглядывала многочисленные татуировки, украшавшие его руки. Оскалившаяся змея, свернувшаяся кольцами. Крест, покрытый витиеватой вязью. Кажется, он называется кельтским. На другой руке красовались изображение молнии и игральная карта с черной короной в центре, а на внешней части предплечья – рисунок кинжала. Я помнила это точно, потому что невольно бросала взгляды на руки Сережи, когда сталкивалась с ним на работе.

А затем я заметила татуировку в виде черной бомбочки с огнем на кончике фитиля. Не выдержала. Прикоснулась к татуировке пальцами. Лифт остановился, а я отдернула руку. Быстро покинула кабину и подошла к своей двери.

– Хочешь рассмотреть мои рисунки поближе? – почти на ухо произнес Сережа, замерев за моей спиной.

Я открыла дверь и буквально ввалилась в прихожую. Но он последовал за мной, резко развернул к себе лицом и прижал к стене. Свет мы не включили, но я хорошо видела его лицо в полумраке.

– Упрямая ромашка, – почти простонал он в мои губы и устроил ладони на моих ягодицах. Наградил звонким шлепком. Довольно ощутимым, если честно. Я резко выдохнула, а он набросился на мои губы, целуя грубо и больно.

– Сережа, – пробормотала я, сама не зная, что собираюсь говорить дальше, но он тяжело выдохнул и нехотя отстранился, принялся яростно тереть большим пальцем ладонь левой руки.