Мой любимый генеральный - стр. 22

По ходу дела, Тамара Игоревна в курсе всего, что происходит между мной и ее сыном, а передо мной разыграла спектакль.

Действительно, как же можно меня упустить? Я ж борщи могу варить и прибираться. Только этим, похоже, и ценна им обоим.

Видимо, Дима все понял, потому что больше в квартире не раздается ни звука. Тамара Игоревна явно положила трубку.

Я даже не разуваюсь.

Как есть, в сапогах с налипшим на каблуки снегом, подхожу к дверному проему, который ведет в гостиную. И плевать, что еще недавно я лично мыла тут пол.

Кладу на тумбочку пакет с лекарствами, карту и говорю Тамаре Игоревне:

— Я к вам больше не приду, извините.

Свекровь замирает с телефоном в руке, пищит на выдохе:

— Алиночка, ты не так все поняла…

Не слушаю, разворачиваюсь и ухожу.

Я им кто? Бесплатная рабочая сила? Человека вообще во мне не видят, что ли?

До слез обидно…

Больше никакой заразе не позволю собой пользоваться!

12. Глава 12. Телефонные атаки

Алина

Пока я еду домой, то и дело вздрагиваю от сообщений.

«Ты неблагодарная!» — сообщает мне Тамара Игоревна.

Вчитываюсь в это и обалдеваю.

Я. Неблагодарная. Нет, ну ничего себе… Я целый год к ней ездила! С тех пор как ей стало хуже, постоянно привозила еду, заботилась. И это я неблагодарная, а вовсе не она. Нормально?

Но больше всего коробит даже не это.

Я буквально подпрыгиваю с места в троллейбусе, когда получаю от свекрови следующее сообщение: «Что, думаешь, Диму моего кинешь, так перед тобой штабелями будут укладываться другие мужики? Да ты на себя глянь, оцени шансы. Отъелась, как свинья, тебе еще повезло, что мой сын с тобой не разводится, другой бы выпер с вещами, а мой нянчится, как с лялькой. Ишь ты, носом она воротит перед моим мальчиком…»

Чувствую себя так, будто она врезала мне по лицу, причем со всего размаху. Краснею, бледнею и… Блокирую ее.

Я все понимаю, она защищает своего сына, но как же это подло — вот так писать.

Она не женщина, что ли? Не понимает, что это дико обидно, когда проезжаются по внешности? Особенно, когда внешность ни разу не идеальная.

Активирую фронтальную камеру мобильного, всматриваюсь в свое лицо.

Да, щеки попухлели за последние месяцы.

Впрочем, если уж быть совсем объективной, то попухлели не только они, но и бока, и попа.

Но разве мои лишние килограммы дают свекрови повод плеваться ядом? Нет, нет и еще раз нет! Еще недавно она вовсю со мной лебезила, ей было до лампочки, какой у меня объем бедер, советовала сыну со мной мириться. И тут на тебе — увидела во мне поросенка. Совесть ее где?

А впрочем, какова мама, такой и сын. Яблоко не укатилось далеко от яблони.

Сажусь обратно на место возле окна, очень стараюсь не разрыдаться.

И вскоре получаю новое сообщение, на этот раз с незнакомого номера: «Что ты сделала с моей матерью? Кто тебе дал право ей грубить?»

Эм… Что? Кому и когда я грубила?

Не удерживаюсь, отвечаю: «Дима, я не грубила твоей маме!»

Ведь очевидно, что это он с очередного нового номера.

«Она мне сказала другое!» — отвечает он. «Зачем тебе понадобилось доводить больную женщину?»

«Я не доводила!» — только и успеваю ответить.

«Где ты?» — пишет он сразу. «Немедленно отвечай, я приеду за тобой и вставлю таких звездюлей…»

Читаю это и резко прихожу в себя. Зачем я вообще ему отвечала? Зачем ехала к его маме? Зачем в очередной раз подставила себя под удар?