Мой лучший друг – скелет - стр. 12
Наступал рассвет, и настроение, несмотря на достигнутые мной за ночь успехи, лишь ухудшилось.
– Доброе утро, малышка, – я потрепал девочку по голове, случайно прикоснувшись к ее рожкам.
Не сказал бы, что они были острыми или опасными – больше напоминали рожки маленьких козлят.
– Подъем. Сегодня у нас большой день.
Каэр, зевая, неохотно встала. Я тут же протянул ей остывший в термосе чай и наблюдал как она, морщась, залпом выпивает все, что осталось.
– Итак, мы уже вне города. Если повезет, скоро и вовсе вернемся в нормальный мир.
Каэр удивленно на меня посмотрела. Кажется, до этого момента она не понимала, насколько я был серьезен.
– Да-да. Не знаю как ты, но я хочу вернуть себе память. Ты вот помнишь, что с тобой было до того, как ты попала сюда?
Девочка, подумав, уверенно кивнула.
– Серьезно? – я почесал затылок.
Это оказалось неожиданностью. В моем сознании данное место ассоциировалось с чем-то наподобие Лимба, и я уж было решил, что мы с Каэр очутились в одной лодке полнейшего неведения.
– Так… Есть какие-нибудь идеи? Знаешь, как ты сюда попала? – она покачала головой.
– Хорошо. Тогда, может, хотя бы расскажешь о себе? – девочка демонстративно отвернулась.
Пнув с досадой землю, я достал пачку сигарет.
– Если не хочешь – не говори. Но мы определенно не вернемся в тот город.
Дальнейший путь мы продолжали в тяжелом молчании. Солнце все также находилось в положении «полдень». Один раз, обходя очередное упавшее поперек асфальта дерево, я почувствовал, будто что-то кольнуло мою душу. Каэр шла чуть впереди, и я решил не подавать виду. Вскоре перед нами появились первые дома.
– Что?
Помимо того факта, что новый город оказался всего в нескольких часах пути, меня смутило и то, как болезненно знакомо он выглядел. Те же тротуары. То же расположение улиц. Каэр, напевая, брела вдоль маленького заборчика, на котором когда-то нарисовала маленький домик с солнышком. Рисунок был на месте, и, увидев его, я почувствовал легкий озноб.
– Так мы… Просто вернулись сюда, хах?
Каэр, казалось, это абсолютно не смущало. Она демонстративно похлопала себя по животу и потащила меня к кафе, где я послушно приготовил ей блинчиков.
– Как же так, – я сидел за столом, время от времени стуча черепушкой об доски. Каэр что-то рисовала карандашом в стареньком блокноте.
– Скажи, ты вообще хочешь отсюда выбраться?
– Нет. Тут хорошо, – сказала она тоненьким детским голосом и тут же вернулась к своему занятию.
Меня все еще немного шокировал тот факт, что она вполне умеет разговаривать и молчит просто потому, что хочет. Может именно поэтому любая брошенная ею фраза воспринималась мной с особым вниманием.
«Что если мы не можем уйти именно потому, что она этого не хочет? Пока что буквально весь мир показывал мне, что она в нем едва ли не самый главный элемент».
Я подпер черепушку руками и принялся пристально рассматривать свою подопечную. Самая обычная девочка, не считая пары рожек и белоснежных косичек. Абсолютно ничего необычного.
Каэр почесала руку, и на мгновение я увидел нечто розоватого цвета на ее коже.
– Покажи мне свою руку, пожалуйста, – она не стала возражать и с готовностью закатала рукав свитера.
Цепочка шрамов покрывала всю руку, от ладони до локтя. Некоторые казались гораздо хуже других, некоторые были свежими. О парочке ссадин я даже помнил. Вот только, по идее, они должны были исчезнуть, ведь время откатилось назад сразу после ее скорейшей смерти в тот раз.