Мой Лигр - стр. 33
Лигр грозно зашипел и оскалился, обнажив свои белые, как снег, и острые, как копья, зубы с продолговатыми резцами. Он смотрел мне точно в глаза. Слегка прищурив веки. А я не дышала. Всё так же висела в воздухе с открытым ртом, с каждой прожитой секундой столбенея от паники. Лишь вцепилась ногтями в его сильную и горячую кисть, оцарапала до крови, но это ничуть не помогло. Зверюга даже не дёрнулся. А я так надеялась выиграть несколько лишних секунд жизни…
— Пррррредупреждал ведь. Иди сюда, ничтожная человечишка! — рванул впритык к себе мою ущербную тушку. С глухим грохотом мы столкнулись друг с другом лбами. — Сейчас ты узнаешь, каков я в гневе! — монстр часто-часто дышал. Мощная грудь ходила волнообразным ходуном, со скоростью два движения в секунду. — Сейчас ты узришь мощь и гнев самого большого и самого опасного зверя в мире!
Рывок. Мой крик! По нижней губе словно полоснули лезвием. Нечто солёное и вязкое потекло по губе. Сумасшедший! Ненормальный! Одичалый псих!
Укусил. Он только что меня укусил! А затем… с остервенелым напором впился в мои губы своими, слизывая языком кровь с ранки. Наверное, я умерла на две секунды. И снова вернулась к жизни, когда Лигр толкнул меня спиной на пол.
Придавив меня сверху огромной, двухсоткилограммовой тушей, он продолжал терзать мои губы глубокими, дикими поцелуями, от которых сердце, превратившись в молот, набатом пробивало грудную клетку, от которых голова стала тяжелее самосвала, а внизу живота взрывались вулканы.
Я мычала, пыталась сопротивляться. Ну куда там! И так всё ясно. Кто по закону джунглей правит балом? Тот, кто сильней, мудрей, шустрей. То бишь — побеждает сильнейший. Страшно представить, что он задумал. Сожрёт? Порвёт ради мести или забавы? Уж лучше бы убил, чем мучил. А мучил он меня долго и больно. До тех пор, пока я не провалилась в бездну.
Дальше начала твориться настоящая дьявольщина. Я будто попала на бал к сатане. В дикую тундру, где лютый волк впервые за месяц голодовки поймал долгожданную добычу и сейчас лакомился её видом, растягивал удовольствие — облизывал, нюхал, запугивал. Так сказать, до того как сожрать.
Оторвавшись от моих губ, Дастан вновь принялся меня нюхать. Он обнюхивал моё лицо, мои волосы, мою шею и ключицу, как первобытный, обезумевший звереныш. Причмокивая, порыкивая. Жадно, алчно! Как будто он и правда был тем самым львом, но уже в другой своей ипостаси, в истинном облике, а я... я была его лакомым кусочком сочного стейка.
— Прекратиии… Умоляю. Я прошу-у-у-у!
Пальцами впился в скулы. Надавил до боли в суставах. И снова с оскалом на губах ткнулся носом в мой нос. Вдохнул. Каждую пору, каждую ноздрю по очереди, отчего у меня закружилась голова и сознание начало тонуть во тьме. Далее он принялся вертеть меня из стороны в сторону, как неваляшку. И снова нюхал! С жадностью, с больной какой-то зависимостью. Нюхал мои волосы, щеки, шею. Ткнулся носом в ухо. И меня передёрнуло! Потому что он... Меня облизал. Просто засунул язык в моё ухо… и я не выдержала.
Закричала!
А он зарычал. Ещё громче. Ещё устрашающе! До боли в голове и висках.
Я хрипела, кашляла, а он вообще никак не реагировал на мои просьбы о помиловании. Напротив, ничтожные сопротивления жертвы ещё больше возбудили зверя. С треском, с яростью, с дикой одержимостью в огромных янтарно-жёлтых глазах, в которых горели и дымились все котлы ада, Лигр разорвал на мне одежду. Его зрачки из более-менее человеческих превратились в кошачьи — ромбовидные. Увидев этот немыслимый кошмар, я попыталась закричать, но не вышло.