Мой личный рай. Часть 1 - стр. 35
Да, я разозлилась! Какого он вообще меня отчитывает как маленькую девочку? Ну, ушла отдохнуть и что? Я бы вернулась… наверное. Я же не предъявляю ему претензии, что он бросил меня на своих друзей, а сам где-то там и чем-то там занимается. Наверное, именно поэтому следующие слова сами слетели с моего языка:
– Так за какой тьмой ты тогда вообще за мной сунулся?! Сидел бы и дальше со своей мамочкой, а меня оставь в покое. Да ты… Все из-за тебя! Ты перевернул мою жизнь с ног на голову. Да я… Да я теперь даже поцеловать никого нормально не могу, – сказала и прикусила язык. Хотя, кажется, слишком поздно прикусила. Первый раз вижу, что его глаза становиться не абсолютно чёрными, а словно наливаются кровью. Хотя, кто знает этих вампиров, может, все так и есть.
Нет, я не трус. И убегала – это не я. Это ноги сами вынесли меня из комнаты. И вздрогнула всем телом тоже не я, когда сзади послышался звук осыпающейся стены, а вот попытку завести свою малышку, оставленную на даче с прошлого раза, признаю. Я же к родителям опаздываю, мне срочно, просто очень срочно надо туда, а то мамочка волнуется. Но вот вырванная с корнем дверь моей машины – вина целиком и полностью Арлена. Выдернул меня из машины, стоит, сжимает в железных объятьях. А я что? Я ничего. Стою, не двигаюсь, дышу через раз. Наверное, просто гипервентиляционный синдром. Ага, резко так заболела. Так что не думайте, это я не от страха.
А если серьёзно, никогда в жизни так не боялась. Вот и сейчас жду, когда он хоть немного успокоится, а то я ещё по профессии любимой не отработала, да и жизнь ещё не всем своим недругам подправила. И даже бывшему заказ из гей-салона с наручниками, партнёром и всем сопутствующим, не сделала. А планов-то много на жизнь у меня, оказывается. И даже вину свою за поцелуйчики успела признать, правда, не полностью. Но тут уж вина не только моя. Надо было рассказывать подробнее, а не в перерывах между усыпляющими бдительность движениями. Да и вообще, я много о чем успела подумать и пожалеть, пока не почувствовала, как стальные объятья немного расслабляются, а Ар с шумным вздохом вдыхает запах моих волос. Я не знаю, сколько мы так стояли, однако солнце начало немного садиться, а мой живот издал последний звук умирающего лебедя. Но его услышали. Молча подхватили на руки и отнесли на кухню. Положили в тарелку кусок жареного мяса с картошкой и всунули вилку в руки. Видимо, кто-то из мужчин успел приготовить.
Я в полном и безоговорочном шоке от этого мужчины. Другой бы уже прибил и в лесочке по-тихому закопал. А что, тут лес рядом, далеко бежать не надо. Сижу, кусок в горло не лезет. Стыдно.
– За что ты так со мной? – тихий, спокойный и безумно уставший голос отвлекает меня от последнего еле сдерживаемого желания расплакаться.
Всхлипываю, молчу. А что я должна сказать? Что я дура? Так это и так видно. Что мне стыдно, и я больше так не буду? Зачем? Если словам правды нет, а поступки говорят сами за себя. Или, может, из-за испуга, что все так быстро и серьёзно, а я к такому не готова? Нет… Вот это точно говорить не буду. Подходит, вытирает мои слезы и начинает кормить сам. А я ещё сильнее плачу. Утешает. Да блин! Вот прибить его хочется, честно слово. Мужики хорошими не бывают. Не верите? Повторяюсь, НЕ БЫВАЮТ. Доказано последним бывшим. Тот тоже хорошим был, и за утешением я к нему ездила.