Мой личный монстр - стр. 19

Я чувствовал трепетную дрожь тела и неуверенность девушки. Слегка прижал Наталью к своему бедру и в ногу повел к машине. Девушка плюхнулась на переднее сиденье, я сел за руль и завел авто.

— Куда мы едем? — растерянно спросила.

— Хочу тебя украсть, — бросил так же равнодушно и посмотрел на девушку. Округлившиеся глазенки нервно хлопали. Да… гроза народная, стоит слегка надавить на тебя, как тут же превращаешься в трусливую мышку. Но это чертовски заводит, и я не хочу останавливаться. —  Что ж вы так трясетесь, будто не профессионал, — пошутил…

…и неожиданно встретил яростный отпор:

— Издеваешься?! — прошипела девушка гневно.

— Да, — осадил ледяным тоном, и у нее по коже побежали мурашки — я видел их, и как она обхватила себя руками.

Ехали молча. Иногда Василькова пыталась вздыхать, чтобы показать мне, как она недовольна, но я делал вид что в машине один, а ее место пустое. Припарковался рядом с входом с здание своей корпорации.. Наташа сама вышла из машины и уверенно потопала внутрь. Я, не спеша, направился следом. Словно хозяйка, девушка проигнорировала мою сотрудницу Дарью, двинулась к лифту, захлопнув перед самым моим носом дверцы.

Ох, Василькова, с огнем играешь, но пока мне это нравится. Заводит и веселит.

Решил наказать проказницу ожиданием, так же неспешно поднялся на нужный этаж пешком, заходя по пути с различными поручениями к своим сотрудникам.

Вошел в нужный коридор, разглядывая юную особу с ног до головы. Девочка замялась, потом снова натянула на себя образ бесстрашной воительницы. Прошел мимо, молча открыл дверь своего кабинета и… галантно отступил, предлагая даме пройти вперед. Наталья робко вошла и остановилась в середине офиса, нервно ломая пальцы.

Залип на ее длинные ноги в прозрачном капроне, невольно вспомнив Ирину. На секунду завис, сжимая кулаки, но быстро взял себя в руки. Расстаться с прошлым очень сложно, тем более с лучшим, что было в жизни. Решительно двинулся вперед, встал напротив Васильковой, оперся на свой рабочий стол. В душе кипела настоящая буря, хотя внешне этого ничем не выдавал — привычка.

— Откуда ты знаешь про “волчонка”? — спросил таким тоном, чтобы даже не думала лгать.

Это было мое домашнее прозвище, данное Ириной. И никто, кроме нас двоих, о нем не знал. В номере отеля Василькова назвала меня им, и это терзало.

— Не знаю… само вырвалось… — еле слышно пробормотала она и опустила глаза.

Правда.

— Что ты чувствуешь при виде меня? — не ослабил тон, держал ее в напряжении всем своим видом.

— Ничего… — замотала головой Василькова, но голос предал ее — сорвался на последней ноте на нервный фальцет.

Ложь.

Ну что ж…

Подошел к ней вплотную, поднял подбородок, обхватив его пальцами, посмотрел в глаза, не меняя выражения своих. Смотрел молча, в самую глубину, чувствуя, как она дрожит и словно покрывается инеем от моего взгляда.  Перед внутренним взором плыли картины ее объятий с белобрысым молокососом. Опустил руки на хрупкие поникшие плечи, и в груди больно кольнула жалость и желание… защитить от самого себя. Неожиданное. Ошеломляющее. Провел медленно ладонями по ее опущенным вдоль тела рукам, наблюдая, как кожа реагирует на мои прикосновения, согревается. Опустил руки на тонкую талию и вернул взгляд в глаза Наташи.

Моя женщина…

Кажется, сказал это вслух, увидел, как распахнулись ее глаза, приоткрылся в удивлении рот, податливо ослабло в моих руках ее тело. Стиснул талию до боли, что она тихо ахнула, и рывком впечатал в себя, прижимая ее бедра к своим, давая почувствовать, как твёрдо и велико мое желание, как много приятного я могу ей дать… по сравнению с гребанным белобрысым мальчишкой!