Мой красавчик - стр. 46

- Что ты со мной сделал? Почему я видела Тео?

- Эротический гипноз, - улыбается Адам как-то странно плотоядно. - Моя новая любимая игрушка. Меня вообще интересует человеческая сексуальность, она безумно многогранна и вариативна. Когда я погружаю клиентов в транс, каждый видит своего идеального партнера. Как вы это находите? Как вы чувствуете? Как понимаете? Это безумное количество факторов, которые много веков пытаются упорядочить ученые, - голос звучит восхищенно, заинтригованно.

Кажется, я наступила Адаму на любимую мозоль и он сейчас прочтет мне лекцию об удивительном мире человеческой сексуальности. Его глаза горят, как у ребенка, которому только что дали в руки любимую игрушку.  

Меня обжигает это “идеального партнера”. Значит, я могла представить кого угодно, но представила Теодора Адамиди? В голове не укладывается.

-  Ты ничего ему не скажешь?

- Тео? О том, что ты представляла его? - усмешка, Адам немного раздосадован, что из всей его пламенной речи меня заинтересовала далеко не наука. - Вечно вы беспокоитесь о глупостях.

- Адам, - с нажимом.

- Не скажу, чувствительные мои кролики. Живите, как хотите, только отчеты вовремя присылайте. И через два дня у вас прием. Пойдем, я провожу тебя в палату. Поспишь, утром тебя осмотрит гинеколог.

Уже лежа в белой, совершенно стерильной одноместной палате на хрустящих простынях я тихо спросила у Адама:

- Зачем был нужен гипноз? Почему не Тео?

- Гипноз, чтобы ты от меня не шарахалась, когда буду впрыскивать антидот, - двусмысленная шуточка. -  Тео я к тебе в таком состоянии не подпустил. Он порывистый и достаточно жесткий парень, а с тобой нужно было быть аккуратным и нежным. Исключил человеческий фактор.

- Ты - тоже человек, - напоминаю ему с улыбкой.

-  Какое прекрасное заблуждение, - хмыкает в ответ Адам. - Спи, здесь безопасно.

У него безумно приятный голос, более низкий, чем у Тео. Баритон с шелковистостью бархата. Последнюю фразу он произносит чуть с придыханием, она проскальзывает в уши, и я послушно проваливаюсь в сон, ощущая себя в полной безопасности.

***

- Я готова работать, - хмурюсь, глядя на Теодора. - Меня осмотрели. Осталось только дождаться результатов анализов.

В окно палаты светит яркое солнце, так и не скажешь, что всю ночь лило, как из ведра. Босс сидит в кресле, вытянув длинные ноги на пуфик и задумчиво пьет свой американо, дожидаясь, пока я доем свой завтрак.

- Нет. Ты наказана, - фыркает босс в чашку с кофе. -  На сегодня я лишаю тебя работы. Зато есть пара других заданий: переезд и шоппинг.

- Переезд?!

- С этого дня ты живешь у меня. Это не обсуждается.

Поджимаю губы. Хочется возразить, отказаться, но после всего, что он видел у меня дома - просто молчу.

Теодор вернулся ночью и рассказал, сколько грязи вылил на меня младший брат. Я не удивилась, а вот обещанию заняться жестким воспитанием этого идиота - очень даже.
Особенно порадовал вопрос: “Твой Тарас в армии служил?”.

Нет, потому что бабушкин ученик работал в военкомате и очень красиво прикрыл “Тарасика” на медкомиссии, чтобы сберечь нервы бывшей классной руководительницы. Зато теперь, кажется, придется.

На моем телефоне двадцать сообщений от брата. В первых десяти он жалуется на Адамиди, грозится подать в суд. В следующих извиняется, но как-то без огонька, как будто его заставили. Удаляю одним махом и приканчиваю остатки овсянки со свежими ягодами. Удивительно, с каких пор в больницах так вкусно кормят?