Мой капитан - стр. 9

Она отступила на шаг и прищурилась.

– Поскольку у вас в личном деле есть БДК, я не могу вынудить вас к обязательной терапии, которую мы предлагаем пилотам в рамках программы охраны здоровья. Но основываясь на результатах ваших тестов, полагаю, что вам очень бы помогли встречи с профессионалом как минимум три раза в месяц. Черт, лучше пять или десять, если вы можете себе такое позволить.

– Видите, как это пошло вам на пользу? – направился я к двери. – Всего десять минут назад вы еще не могли сформулировать эту фигню.

– Я выясню, как вы прошли этот тест, Вестон, – пошла она за мной. – Я наотрез отказываюсь глотать эти результаты в таком виде и обещаю, что когда я найду, как именно вы умудрились убедить нашего лучшего врача дать вам разрешение…

– Как насчет того, чтобы просто спросить у меня то, что вам хочется? – перебил я ее, поворачивая дверную ручку. – Спросите меня.

– Ладно. – Помедлив, она скрестила руки на груди. – Вы соблазнили нашего ведущего врача, обменяв сексуальные утехи на хорошие результаты тестов?

– Прежде всего, – сказал я, открывая дверь, – я никогда никого не соблазнял. Никогда. Во-вторых, если под «сексуальными утехами» вы подразумеваете трахал ли я ее на подоконнике ее офиса до потери дыхания или говорил ли ей встать на колени, чтобы она могла отсосать у меня и проглотить, то тогда да. Но вовсе не в обмен на хорошие результаты. Она уже пообещала мне все это после того, как я продемонстрировал ей оральный секс.

Ее лицо приобрело серый оттенок.

– Я… я вам не верю. Никто из сотрудников компании, не говоря уж о таком высокопоставленном, не пошел бы на подобное…

– Если вы тоже хотите протестировать меня таким образом, – сказал я, достав визитку доктора Кокс из кармана и засунув в ее нагрудный карман, – дайте мне знать. Однако вопреки тому, что вы тут так твердо заявили секунду назад, вам придется проглотить все результаты…

Заканчивается посадка на рейс 1487 на Сан-Франциско.

Пассажира Элис Трибью просят срочно вернуться к гейту А13 за своим паспортом.

Рейс 1781 компании American Airlines вылетает в Торонто из гейта 7.

Привычные звуки международного аэропорта Джона Кеннеди приветствовали меня, стоило мне спуститься по трапу неделю спустя. Несмотря на два шестнадцатичасовых перелета и на то, что я толком не спал со времени интервью в Далласе, я не испытывал ни малейшего намека на усталость.

Волоча за собой чемодан, я прошел через терминал под самую пошлую в истории авиации песню, доносившуюся из динамиков. «Полетай со мной» Фрэнка Синатры в сопровождении оркестра вызывала даже у самых лишенных слуха пассажиров желание подпевать, направляясь по своим гейтам.

Пилоты разных авиакомпаний в безупречно выглаженных формах привычно кивали мне, встречаясь со мной в зале. Стюардессы, идущие рядом с ними, краснели и улыбались, подмигивая и приветствуя меня жестами, но я не обращал на них внимания.

Я мог думать только о том, что сегодняшний день официально знаменовал наихудший момент в моей карьере. Новое начало всей той фигни, от которой я надеялся было избавиться.

Когда я в шестнадцать лет начал летать на планерах, все, что относилось к авиации, было искусством. Все, от каждой гайки, каждого инженерного решения в самолете, до собственно полетов, таило в себе интригу, создавая совершенный баланс между ремеслом и вдохновением.