Мой город 7: Дарья - стр. 28
Жесток сей мир, и жизнь жестока. Ради достижения цели мы порой готовы пойти на абсолютные крайности. Так что мать Дарьи Клавдия Ивановна Мщэртц была настолько фанатичной женщиной, что готова была любой ценой сделать свою дочь несчастной, ради того, чтобы ее партийные убеждения и догматы партии были правильно истолкованы и не были бы преданы забвению. Она считала: – «Коммунисты предали партию Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Его идеологию, идеологию Карла Маркса и Фридриха Энгельса попрали. Власть капиталистического строя и его идеологии о богатой и безмятежной жизни свели на нет компартию СССР. Направив ее на разрушение, они, убедив народ в светлом будущем страны, стали жить по-новому, живя по-старому. Я уверена в том, что скоро даже партийные лидеры, такие как Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский, Виктор Анпилов забудут когда-нибудь о само́й партии. Они только и будут только говорить о своей партии, чтобы место в госдуме не потерять, а на самом деле им все будет пофиг. На все начхать». – «Действительно, в 2017 году, столетие ВОСР так и не отметили. Лидеры забыли, что сто лет тому назад Великая Октябрьская социалистическая революция дала им власть. Жаль, если историю так быстро можно забыть, то как можно править целой страной?». – Госпожа Мщэртц призирала нынешнию власть и призирала свою дочь Дарью. Призирала и ненавидела ее. Ненавидела за то, что она никакая, как она сама. Что все за что она так яростно сражалась, за то, что она попрала догматы партии СССР. Зато, хотела того, что само́й Клавдии Ивановне Мщэртц было чуждо. За глупость созревшей в ее голове. Зато… да черт знает за что еще она ненавидела свою дочь Дарью. Наверное, за то, что считала она такую жизнь развратной, и считала, что ее дочь, дочь партработника компартии СССР, той, которая непосредственно общалась с первыми секретарями ЦК, ее дочь, рожденная от ее чресл, стала политической неграмотной проституткой. Ведь госпожа Мщэртц считала себя грамотной в политическом отношении женщиной, а слово проститутка ей было чуждо. Хотя и не без тайных желаний сомой госпожи Мщэртц. Так что она сама была не прочь по заданию КПСС и ЦК стать таковой. Но на то были совсем иные люди. Люди, готовые на все, чтобы попасть хотя бы в бомонд КПСС. В ЦК же была элита.
Но вернемся к Дарье. Она хотела счастье в личной жизни, и последний мужчина, который у нее был, и который познакомившись с госпожой Мщэртц, которая сразу же его поставила на свое место, сбежал. По мнению госпожи Мщэртц, он был туп как дерева. Его политические взгляды не совпадали с ее политическими убеждениями. А такого и в зятья нечего брать: – «Что за зять, если партии враг. Такого в зятья не надо бы».
После того как госпожа Мщэртц указала парню своей дочери на дверь, Дарья заявила со всей ответственностью: – «Я никогда не прощу Вас маменька, я проклинаю Вас. Чтобы ты сдохла. – затем она прокляла ее и заявила. – Хватит. Ухожу». – на что ее мать бросила: – «Ну и Черт с тобой, иди отсюда, – бросила она жестока. – Увидишь, как без мамы жить. – затем она прикрикнула. – ВОН!».
– Если Дарья просто прокляла свою мать, то госпожа Мщэртц прокляла свою дочь на вечные скитания и мучения в жизни. – сказала Пелагея Дмитрию. Затем закончила. – Вскоре Клавдия Ивановна Мщэртц умерла, а Дарье отрезала поездом ноги. Видилите на поезде зацепщицой она захотела прокатиться со своими друзьями собутыльниками, а сама в стельку была, вот теперь в инвалидном кресле сидит. Мучается одна, без каких там либо родственников живет. Затем она тяжело вздохнула. – Живет в своем мире, созданной ею сомой.