Мой единственный напарник - стр. 3
Если добавить в зелье каплю собственной крови, а потом добавить зелье в напиток или еду другого человека, то тот буквально становится твоим рабом, не зависимо ни от пола, ни от возраста. Приворожённый буквально становится готов ради тебя на всё: убить кого-то, убить самого себя, ограбить банк, отдать все собственные деньги… Единственная капля зелья, подмешанная, скажем, в чашку кофе, даёт над человеком безграничную власть, поэтому зелье и хранилось в особо охраняемой секции. С его помощью можно натворить чужими руками очень скверные дела. Вряд ли, скажем, какой-то безответно влюблённый юноша из отдела пошёл на уголовное преступление ради того, чтобы покорить сердце неприступной особы. Игра идёт гораздо более серьёзная.
– Какой объём зелья был украден? – Опять задала вопрос я.
– Флакон на двести миллилитров, – Произнёс шеф, – Хватит на то, чтобы сделать личными рабами группу примерно из сорока-пятидесяти человек.
– Антидот тоже был украден? – Подал голос Лоуренс.
– Нет, антидот не тронули. В общем… – Джонсон начал излагать обстоятельства происшествия.
Преступник, умеющий становиться невидимкой, ночью прошёл в полицейский участок через чёрный ход, открыв его специальным электронным ключом, который есть лишь у немногих служащих. Позже либо тем же, либо другим ключом, он открыл особо охраняемое хранилище, взяв только приворотное зелье. Предположительно, дождался момента, когда охранник, отвечающий за безопасность цифровых данных, касающихся участка, уйдёт выпить кофе, а после с помощью ключа проник и туда, и стёр из компьютерной базы данных упоминание об электронном ключе, чтобы его владельца установить не удалось, не теряя времени на то, чтобы стирать видео с камер наблюдения. После, также будучи невидимым, преступник вышел через чёрный ход. Естественно, отпечатков пальцев невидимка не оставил. Я пришла к тому же выводу, что и мистер Джонсон: в деле замешаны свои.
– Кто в отделе знает обо всех обстоятельствах совершённого преступления? – Спросил Лоуренс.
– Только три человека, и сейчас мы все находимся в моём кабинете. Когда мне поступил звонок о незаконном проникновении в хранилище, я примчался среди ночи. По телефону потребовал, чтобы до моего появления туда никто не входил. После кражи хранилище осматривал только я и остальным подчинённым соврал, что был похищен артефакт, способный метать молнии. Во-первых, потому что даже он менее опасен, чем приворотное зелье, весть о настоящей краже спровоцировала бы ещё больше паники. А, во-вторых, я решил, что так будет легче вычислить кого-то из своих: в разговоре с коллегой человек может случайно проболтаться о том, что знает о преступлении больше, чем остальные.
Я кивнула. Разумно.
– Теперь требования лично к вам. Амелия, у вас с Лоуренсом одинаковый ранг, но руководишь операцией ты, – Я кивнула. Не впервой, – Во-вторых, до окончания расследования вы перебираетесь жить на штаб-квартиру. И, главное: до окончания расследования вы едите и пьёте только то, что продаётся в заводской упаковке. Проверяете целостность тары, сразу потребляете напиток или пищу, что не употребили сразу – выбрасываете. Задача ясна?
Я лишь кивнула, но тут слово взял Лоуренс:
– Распоряжения насчёт еды и напитков мне понятны, но зачем нам переезжать на штаб-квартиру?