Мой друг Тарантино - стр. 17
– Сколько их было?
– Двое, третий в машине остался. Когда Петя их увидел, вроде бы удивился, вышел в прихожую, поздоровался, я в кухню пошла, о чем говорили, не слышала. Тут Петя заглянул в кухню и говорит: «Мне на пару часов отлучиться надо». Я спросила: «Что случилось?», а он мне: «Два вагона разграбили, вот ребята приехали, надо выяснить, что там за дела». Он ведь начальником охраны, ты знаешь? Грузы сопровождают…
– А как выглядели эти двое, что за ним приехали?
– Обыкновенно, – пожала она плечами. – Один невысокий, волосы светлые, да, он говорит как-то странно, вроде простужен. Не голос, а сплошное хрипение. А второй высокий, волосы темные, оба в джинсах и футболках. Высокий в очках был, в темных. Когда уходить стали, он из-под очков глянул, и я внимание обратила, у него глаза очень светлые, не голубые даже, а белесые какие-то. Никогда таких глаз не видела.
– Петр ушел с ними и с тех пор не звонил и не появлялся?
– Нет. – Она тяжело вздохнула, передернула плечами и уставилась в пол.
– А ты на работу звонила?
– Конечно. Там ничего не знают. Сказали, никого за ним не посылали, обещали выяснить… Куда он делся? Господи, неужели позвонить нельзя?
– Слушай, Марина, а кто-нибудь еще Петром интересовался? Звонил, заезжал?
– Нет. Мы последнее время тихо жили. Петр ни во что ввязываться не стал бы. Не могу понять, в чем дело.
– Надеюсь, с Петром ничего плохого не случилось, – сказал Антон, только верил ли он в то, что сказал, это вопрос.
– А вы что по ночам бродите? – вздохнула она и впервые за все время посмотрела в мою сторону.
– Гости у нас были сегодня, ближе к обеду.
– Гости? – нахмурилась Марина. – Какие гости?
– А бог их знает, не представились. В городе нам теперь небезопасно, оттого и брожу по ночам.
– Опять за старое? – укоризненно спросила женщина. – У тебя же дети, хоть бы о них подумал.
– Только о них и думаю. Вот у нее сестра пропала, надо помочь. Ты в милицию обращалась?
– Если завтра Петр не объявится, пойду.
– Ты поаккуратней, дверь кому попало не открывай. Кстати, где Вовка живет, знаешь? Он вроде новую квартиру купил?
– Мансуров? Купил. Возле Центрального рынка. Дом подковой, он один там такой, первый подъезд, второй этаж, как поднимешься, налево.
Мы направились к дверям, я вышла первая, тревожно вглядываясь в темноту, Антон с Мариной перешли на шепот, простились, дверь за нами захлопнулась, а мы заспешили к калитке.
– Как думаешь, его действительно на работу вызвали? – спросила я.
– Вряд ли. Иначе его начальство было бы в курсе. Придется посетить железку.
– Что? – не поняла я.
– Место Петькиной работы. Петр мужик бывалый и просто так ни с кем никуда не поехал бы. Здесь два варианта: либо он понял, что пришли по его душу, и хотел увести их подальше от жены и ребятишек, либо кто-то из приехавших за ним действительно был с железки. У нас две характерные приметы: парень с хриплым голосом и парень с водянистыми глазами.
При напоминании о глазах в душе моей шевельнулось что-то похожее на беспокойство, был человек в моей жизни с редким, очень светлым цветом глаз, водянистым, как метко определил Антон. Боюсь только, что от его глаз и следа не осталось, как и от всего прочего, потому что более года назад он погиб. Мысль эта веселья мне не прибавила, оттого я спросила не без злости: