«Мой друг – инопланетянин!» - стр. 35
– Подожди, – прикололся я. – Вон краны какие-то вдалеке. Поехали!
Мне стало интересно. Подлетели к порту. Кран, высоко выставив заклёпанное тело, мерно покачивался в небе.
– Ну, блин, супер! – Только и нашёлся сказать я. – Клёвый какой!
На верхушке, в подобии люльки, восседал усатый мужик серьёзной наружности и абсолютно трезвого вида. «Дык а кого сюда ещё посадить? – подумал я. – Всё строго. Контейнер уронит на пароход – минус контейнер. Да и пароход, поди, тоже затонет. В общем, ответственность».
– Слушай, – пробило меня вдруг. – А почему крановщик не удивляется? Перед ним, что, каждый день машины летают?
– Это я тебе ещё не объяснил, – откликнулся сидевший рядом инопланетянин. – Короче, здесь два режима – вневизуальный и внематериальный. Оба включаются по умолчанию в момент отрыва от дороги. Вверх или вниз. То есть при полёте или при движении под землей. Первый значит, что ты находишься вне видимости окружающих. Второй: то, что ты находишься вне материи. То есть, ты проникаешь через любые материальные объекты, не причиняя им разрушений. Очень полезно, особенно при движении под землёй. Представляешь, какой будет грохот, если ты поедешь под землёй, раздвигая пласты породы? К тому же, все коммуникации порушишь. Да и при полётах: вмажемся, к примеру, вот в такой кран – представь себе масштаб события – в новости попадёшь! Как минимум… – зачем-то добавил Пётр после паузы – видимо, «представлял масштаб».
– А вообще, всё это можно отключить и опять стать видимыми и материальными. – подытожил он
– А как отключить-то? – поинтересовался я.
– Видимость-невидимость отключается аварийкой, – он для наглядности ткнул кнопку. Замигали, защёлкали аварийные огни. Материальность – поднятый ручник. Он потянул ручник, видимо, решив, что я не в курсе, что это такое.
В это время башня крана стала поворачивать в нашу сторону. Мужик в кабине что-то кричал в переговорное и сноровисто двигал рычагами. Мне стало не по себе. До столкновения оставались считанные метры. Размеры стрелы вблизи оказались внушительными. Заклёпанная чешуйчатая поверхность с облупившейся жёлтой краской угрожающе приближалась.
– Не боись, – голосом сурового боцмана попытался приободрить меня Пётр, – мы же нематериальные!
– А ты уверен? – усомнился я. – Мы же не проверяли: вдруг не работает? И вообще, включить – это ручник поднять или наоборот? А чем ты там, кстати, щёлкал?
Видимо, я его сильно загрузил своими вопросами: в глазах Петра заметалось сомнение. Он медленно перевёл взгляд на приближающийся кран.
– Ну, блин… – начал он, и мы одновременно перевели взгляд на крановщика. Его глаза выражали неподдельный ужас. Мужик открыл рот, закрыл, снова открыл. «Кричит «мама», – успел подумать я, и страшной силы удар обрушился на нас…
* * *
«… серьёзная авария на Балтийской таможне. Прямо в разгар рабочего дня обрушилась стрела башенного крана. Вместе с двадцатитонным контейнером большая часть конструкции упала в море. По утверждениям крановщика, непосредственно перед аварией он наблюдал зависший в воздухе автомобиль чёрного цвета с тонированными стёклами. Через лобовое стекло ему удалось рассмотреть двух мужчин среднего возраста, указывающих в его сторону. Как утверждает крановщик, именно от столкновения с этим автомобилем, напоминаем, зависшим на высоте башни крана, и произошло данное ЧП».