Мой дикий адвокат - стр. 9

Именно он приучил меня к итальянской кухне. До сих пор готовлю по его рецепту пасту с морепродуктами.

Но, сейчас мне нужно сделать все, чтобы он отвязался от меня. Надеюсь, как только он поймет, что я уже не та легкая и звонкая девочка, тут же поумерит свой пыл и желание звать меня на кофеек. Ещё не хватало, чтобы по отделу слухи поползли!

Доманский невозмутимо открывает бутылку и наполняет мне изящную рюмку почти до верху.

– За встречу? – поднимаю ее.

Чокаемся и я залпом опрокидываю в себя всю порцию.

Дыхание перехватывает, а по пищеводу разливается огонь, но я изо всех сил сдерживаюсь и даже не морщусь. Под пристальным взглядом Доманского тянусь за огурцом и с хрустом откусываю его.

– Ммм, хорошо пошла! – усмехаюсь.

– Ну,.. раз так, тогда “между первой и второй”, как говорится? – щурится Дэн и снова наполняет стопку.

Смотрю на нее и понимаю, что, такими темпами, он понесет меня из ресторана на себе, но отступать некуда.

Чокаемся. Дэн отпивает глоток мартини, а я снова повторяю аттракцион невиданной выдержки и, с улыбкой, закусываю чесноком.

– Извините, а можно стакан воды? – прошу подошедшего с устрицами официанта.

На лице Доманского расцветает широкая улыбка.

– Не в то горло пошло?

– Чеснок острый. – не сдаюсь. – Можем начинать целоваться.

– Торопишься? – Дэн усмехается и снова тянется к бутылке.

– Решил споить меня? – закатываю глаза.

– Я? Нет, конечно. Я просто стараюсь придерживаться интервала, чтобы не задерживать тебя слишком сильно. У тебя же семья.

Наконец, приносят картошку и селедку с шапкой из красного репчатого лука.

– О, это то, что нужно! – улыбаюсь. – Ну что, Денис Дмитриевич, попробуете мой афродизиак?

Накалываю на вилку кусок селедки с луком и тяну Доманскому.

– Не хочу перебивать вкус пасты, – перехватывает он мою руку за запястье. – А вот тебя – хочу. Хватит придуряться, Злобина. Ты думаешь, я настолько плохо разбираюсь в людях? Если в селедку и картошку я еще поверю, то во все остальное – нет. И чем больше ты будешь сопротивляться, тем сильнее я буду настаивать. Ты же прекрасно это знаешь.

– То есть, ты хочешь сказать, что прошло двадцать лет, а ума у тебя так и не прибавилось? – хмыкаю, убирая руку и с удовольствием отправляя в рот тающее на языке филе. – Ммм!.. Наливай.

– А у тебя все такой же острый язык? – щурится Дэн и наливает мне водку. – Так и напрашиваешься, чтобы я заткнул тебе рот чем-то более весомым.

Ух! Доманский! Я прям вспомнила наше противостояние!

Будто сейчас передо мной сидит не мужчина представительного вида, а тот самый парень из академии. И глазами своими зыркает так, что по телу лава разливается. Это он умеет. Когда Дэн злится, его зрачки так красиво темнеют.

К слову сказать, меня немного уносит в сторону ненужных воспоминаний, а в голове появляется легкий шум. Понимаю, что выпью еще пару рюмок и нужно будет отступать.

– Тогда я тебя поцелую, – подмигиваю ему и снова накалываю лук. – Где мои шпроты?

– Ты неисправима, – вздыхает Доманский и ковыряет вилкой устрицу, поливает соусом, а затем быстро выпивает ее. – Извини, тебе не предлагаю. Этот афродизиак с водкой сочетать опасно.

– Ваша паста, – подходит официант и, забрав устрицы, ставит перед Дэном тарелку спагетти.

Прошу его принести мне чашку кофе.

– Попробуй, – Доманский при помощи ножа ловко накручивает на вилку спагетти, а я зависаю на его мощных кистях.