Мой чужой муж - стр. 24
Быстро утираю слезы рукой. Не хочу показывать свою слабость. Только не перед ним.
— Наши вещи. Мы останемся ни с чем по твоей воле. Позволь забрать их.
— То тряпье, которое ты носишь, или обноски Полины никуда не годятся. Мои люди подберут вам нормальную одежду.
— Нет! Пожалуйста. Позволь забрать хотя бы игрушку Поли. Там мишка вязаный, она так хотела его.
Мужчина замолкает. Я вижу лишь злость в его глазах. Это совершенно другой человек. Не таким я его знала раньше. Нет там ни капли тепла, ласки, любви. Одна только гордость, задетое мужское самолюбие и жажда мести.
— Я передам охране. Привезет.
Опускаю глаза. Я знаю, чего он ждет.
— Можешь не думать, я отработаю разбитую посуду и эту ночь в больнице. Не стоило меня вообще туда везти. Мне за Полей надо смотреть. А так она всю ночь одна провела.
— Не одна. Я сидел с ней рядом. А ты вчера была как полудохлая рыба. Даже полного дня не проработала, грохнулась прямо посреди зала. Можешь не благодарить.
— Ну так и оставил бы меня там! Ты же и так хочешь моей смерти. Все для этого делаешь. Я поднялась бы сама. Сама бы справилась!
— Я видел, как ты сама справилась. И все мои гости ресторана тоже это видели. И нет, девочка. Не смерти твоей я хочу. Я просто тебя хочу. И получу. Совсем скоро. Буду драть, как последнюю шлюху. Готовься.
Сжимаю кулаки. Едва сдерживаю себя, чтобы не наброситься на него. Если бы у меня был пистолет, я бы выстрелила в Марата, даже не задумываясь.
— Я же сказала, отработаю. Скажи, зачем ты мучаешь меня, чего ты хочешь?!
Смотрю на бывшего мужа и даже не верю, что когда-то смела любить его. Это страшный и жестокий человек. Холодный как лед.
— Правду. Кто отец Полины? Скажи, кому я должен перерезать глотку?
— У нее нет отца.
Глаза Марата темнеют, когда он слышит это, и я невольно делаю шаг назад, но мужчина резко сокращает расстояние между нами и крепко обхватывает меня руками. Я перестаю дышать. Истерика уже на грани. В этот момент я не ненавижу своего бывшего. Я чертовски его боюсь.
— Не ври! Хоть раз скажи мне эту гребаную правду. Почему он не помогает вам? Я видел, в каких условиях ты содержала ребенка. Неужели это стоило того, чтобы изменять мне?! Любовь до гроба – так, скажешь, было?
— Мне нечего тебе сказать. Верь, во что хочешь! Ты просто ослеп от своей мести ко мне! О работе не думай, я выйду в ресторан уже сегодня, если найду, с кем оставить Полинку. Пусти, мне больно!
Дергаюсь в стальном обруче его рук, и мужчина резко отпускает меня. Поднимаю взгляд на Марата, а он меня глазами живьем сжигает. Отхожу невольно на шаг назад. Не знаю, чего от него ожидать. Мужчина напряжен и, кажется, готов снести мне голову. С каждым моим словом он злится еще больше.
— Закончилась твоя работа. Мне на хрен не сдалась такая работница, которая даже поднос не может вынести в зал. Напиши, что нужно из лекарств и еды, одежды, мои люди все купят. С ребенком будешь сидеть, кормить, лечить ее, делать что надо. Сама будешь питаться. Мне не нужна истощенная камбала в постели.
Вздрагиваю, когда Марат поднимает мое лицо, заставляя снова посмотреть на него. Делаю короткий вдох. Это касание обжигает меня до мяса.
— Но не думай, что, лишившись занятости, ты съедешь с моих условий. Ночью за это будешь отрабатывать. Вдвойне. Уже сегодня.