Мой бывший холоп - стр. 11
За этими хлопотами Бахметьевых застала подруга Александры, княжна Дарья Аладьина.
Даша была всего на полгода моложе Александры. Но, несмотря на хорошее приданое, которое давали за ней состоятельные родители, она тоже оставалась до сих пор не замужем. Причина заключалась в амбициях ее матери. А в последний год и сама Даша находила всех претендентов на свою руку «недостойными такой знатной и богатой красавицы».
На самом же деле у княжны Аладьиной не было ни больших запросов, ни высокомерия. Просто в ее жизни появилась любовь. Но о тайной любви Даши и бедного дворянина Кости Ракитина знали только Бахметьевы. Родителям Даша не решалась об этом рассказать, будучи заранее уверенной, что не встретит у них понимания. Тут виделся только один выход: венчаться вопреки родительской воле. Но беда заключалась в том, что положение избранника Даши, по образованию – инженера-железнодорожника, было пока неустойчивым. Не встречалось должности с приличным жалованием, на которое можно было бы содержать семью. А Дашино приданое находилось в руках родителей, и они могли не отдать его дочери после свадьбы.
Когда Даша вошла в будуар Любови Даниловны, Александра стояла перед зеркалом в новом бальном туалете, а мать с бабушкой внимательно оглядывали ее со всех сторон.
– Боже, какая прелесть! – воскликнула Даша. – Готова поручиться, что это бесподобное платье вы заказывали у Ларионовой!
– Да, у этой крохоборки, – ворчливо отозвалась Софья Аркадьевна. – Швыряем деньги на ветер, чтоб не ударить лицом в грязь перед бывшим холопом.
– Да Бог с ним, Софья Аркадьевна, – Даша успокаивающе улыбнулась старушке. – Зато у моей дорогой Александры теперь будет чудесное платье, которое так идет к ее внешности!
– Только это и служит нам маленьким утешением в нынешнем тяжком положении, – театрально вздохнула Любовь Даниловна.
– Нет, в самом деле, ma chere, ты выглядишь потрясающе в этом наряде, – обратилась Даша к Александре. – Белый с нежно-сиреневым – это, несомненно, твои выигрышные цвета. Правда, и все оттенки розового тоже. Я и предполагала, что ты будешь на балу в розовом.
– Розовое бальное платье у меня тоже есть, – сказала Александра. – Но мы решили, что оно не подходит для этого бала. В розовом наверняка будет большинство девушек, и мы рассудили, что мне лучше выбрать наряд в холодных тонах. И белое платье, сшитое из хорошей ткани, всегда смотрится дороже, чем пастельных тонов.
– Оно не «смотрится» дорогим, оно и есть дорогое, – хмуро заметила Софья Аркадьевна. – И мне остается лишь уповать, что Сурин уберется из Смоленска раньше того злосчастного дня, когда мы разоримся из-за его драгоценной персоны.
Александра досадливо поморщилась:
– Бабушка, я тебя умоляю! Перестань постоянно трубить про это разорение! Конечно же, Сурин не задержится в Смоленске: что ему за нужда сидеть здесь до морковкиных заговин, когда у него в Петербурге полно разных дел?
Но Софья Аркадьевна была не в силах уняться. Она слишком долго держала в себе свои чувства, и вот теперь, накануне встречи ее невестки и внучки с Суриным, они прорвались наружу.
– Весь город в ажиотаже, дамы словно рехнулись: тратят сумасшедшие деньги на наряды, выписывают из Москвы драгоценности. И ладно бы только молоденькие, а то и такие, что годятся Сурину в матери. Да уж, воистину, важная птица залетела в наши края! Банкир, заводчик, богач… Даром что бывший холоп, бегавший мальчишкой в лаптях да затрапезной рубахе! Но кому до этого дело в наши времена? Звенели бы деньги в карманах, а все остальное – пустяк!