Мой бывший бывший-2 - стр. 29
Милорд красуется, это очевидно, и в сторону нас — его зрителей — косится любопытным темным глазом, но всадник заставляет его заняться делом, недовольно хлопая по шее, и требуя сосредоточения.
Сейчас, когда Милорд оказывается так близко к нам, не залюбоваться им просто невозможно. Он оказывается даже еще красивей, чем показался нам издалека. Грациозный, сильный и… Действительно послушный. По крайней мере наездника он слушается так, что на мой непредвзятый и неопытный вкус — даже не придерешься.
Хотя Ник как-то странно хмурится, но я не настолько разбираюсь в этих всех нюансах выездки, чтобы понимать — что именно мой опытный спутник находит неудовлетворительным. Спрошу, когда Милорд закончит, пока Маруська будет кормить того пони, что ей разрешат.
Выездка на самом деле — занимательный процесс.
Конь движется так, будто приплясывает или марширует, или все это делает одновременно. Мужик, что сидит на нем — нас не особенно и занимает. Что там особого? Ну, черная ковбойская шляпа, ну, пафосная бандана, повязана самым бандитским образом — так что закрывает половину лица. Этот парень — из тех, кто тут устраивает шоу для случайных визитеров, он должен выглядеть вот так, с помпой, чтобы заинтересованные клиенточки потом записывались к нему на тренировки.
Пофиг на мужика. Конь интереснее!
Вот и Маруська сейчас со мной наверняка согласится.
Хотя осанка у всадника очень даже — твердая такая. Уверенная... Наверняка многие из подобравшихся к заборчику левады зрительниц на неё и на эту сквозящую в обращении с конем твердость подзалипли. Но закрытая темной банданой физиономия у меня все-таки вызывает подозрения. Что там за комплексы, что понадобилось прятать лицо? Или «цените мои профессиональные качества, а не морду моего лица»?
Когда Милорд вдруг останавливается напротив нас — Маруська возбужденно попискивает. Тот самый коник оказывается к ней настолько близко, что только через заборчик перемахни — и можно будет потрогать…
На всякий случай — я прихватываю свою Плюшку за капюшон курточки. Я, конечно, знаю свою дочь, и она у меня девушка исполнительная — нарушать предписания не любит от слова совсем, но… Кто знает… Тот самый же коник!
А меж тем — легко и непринужденно всадник спрыгивает с коня, передавая поводья кому-то из тут же подскочивших работников.
И шагает в нашу сторону удивительно знакомым шагом.
А я милого узнаю по походке, блин!
Узнала. Жаль только поздно. За сковородкой бежать поздно!
На солидарность коня, я, понятное дело, уже не рассчитываю.
7. 7. Необходимость поражения
Господи, и как у меня из головы вылетело, что да — он занимался конным спортом, по настоянию матери и занимался. И конкуром, и выездкой, правда бросил лет в восемнадцать, но… Судя по всему — вернулся к этому хобби уже после нашего развода. В седле Милорда он держался уж больно уверенно.
Спланировал. Все четко спланировал, от навязанной нам болтливой Олеси — теперь четко ясно, в чьих именно чаевых она была заинтересована, до вот этого неторопливого шага к нам. Вальяжного. Самоуверенного.
Наверное, именно так чувствовала себя идущая по углям и ножам русалочка. Парадокс — шагает к нашу сторону Ветров, причем твердо так топчется темными сапогами по светлому песку, а кровью от каждого шага истекаю я. Будто каждый шаг — это удар топором именно по моей шее.