Мой большой греческий ремонт - стр. 13

Во-первых, неверующему на православное кладбище путь заказан. Во-вторых, процесс захоронения в Греции сильно смахивает на фильм ужасов. Можете верить, а можете нет, но по истечении трех лет останки выкапывают(!) и перекладывают в семейный склеп, а в могилу помещают следующего очередника. Вот такая добрая традиция. А теперь представьте, каково это получить мешок, громыхающий костями любимого человека! Впрочем, греки – люди с крепкими нервами, нам не чета.

В общем, подумал я, подумал и решил, что, когда придет время, я, вместо того чтобы отправиться на кладбище, предпочту развеяться. Например, над морем. Но и тут тоже не все так просто, поскольку, по настоянию Церкви, кремация в стране категорически запрещена. И куда в итоге податься бедному нехристю, совершено непонятно.

Еще одной местной достопримечательностью вполне можно посчитать и хозяйку Angelica Villas, которую, как не трудно догадаться, зовут Ангеликой. Эта невероятно энергичная женщина тянет на себе огромный воз гостиничного и всякого другого хозяйства, в то время как ее муж, как и положено настоящему греку, по большей части проводит время за просмотром спортивных трансляций, полулежа на огромном кожаном диване перед телевизором, установленным в холле. Или́ас невероятно страстный болельщик и смотрит все без разбору: бильярд, гольф, керлинг, чемпионаты по рыбной ловле нахлыстом и любые другие захватывающие состязания. Главное, чтобы там был победитель и проигравший.

Ангелика снисходительно смотрит на эту мужнину слабость, на что я не устаю указывать Кузе, разумеется, из дидактических соображений – моя жена, за редким исключением, практически не смотрит телевидение и всячески дает мне понять, что час, проведенный перед теликом, это час, выброшенный из жизни.

Справедливости ради стоит заметить, что я нынче тоже практически не смотрю телевидение, как таковое, зато с детства влюблен в кино и попросту не могу без него жить. Кузя категорически не понимает моей страсти и всячески над ней подтрунивает.

Однако же в те дни, когда начинаются трансляции турниров Большого шлема, все кардинально меняется. Забыв о лютой ненависти к ящику и отрешившись от происходящего вокруг, моя жена, словно загипнотизированный удавом кролик, способна четыре часа кряду пялиться в экран, наблюдая за скучнейшим матчем, лишь изредка и с большой неохотой отвлекаясь на удовлетворение базовых физиологических потребностей. Вот тут уж наступает мой черед исходить ядом издевательских комментариев, которые ей приходится безропотно сносить. А что вы хотели? Брак – это компромисс.

Почти сразу по приезде, едва осмотревшись, мы помчались на встречу с Брид, которая должна была показать нам кусок земли в деревеньке Колони́, минутах в двадцати езды от Эпидавра.

Участок, более чем аппетитно выглядевший на фото, в жизни оказался не менее живописным, если бы не одно маленькое «но» – в каких-то пятидесяти метрах от него обнаружилось небольшое поселение, сильно смахивающее на лагерь беженцев, состоящее из двух десятков убогих лачуг.

В ходе короткого допроса с пристрастием я вырвал у мужа Брид признание, что это цыганский табор. Вообще-то я большой поклонник цыганского пения и в юные годы с охапками цветов регулярно бегал на концерты неподражаемой Тани Филимоновой – не путать с упомянутым выше однофамильцем, заочно причисленным нами к «негодяям». Но одно дело – берущие за душу мелизмы и совсем другое – когда вплотную к твоему дому подступают обшарпанные хибары, густонаселенные людьми – как бы это помягче – без определенного рода занятий.