Мой адский шеф - стр. 9

И понимаю, что, кажется, знаю как найти ключик к этому человеку.

Дома я сажусь за ноутбук, открываю новую вкладку и набираю: «Артем Соколов».

Первая страница выдачи – это именно то, что я и ожидала.

«Шеф-плейбой замечен с новой пассией на Рублевке». «Соколов разбил сердце очередной красотке». «Гений кулинарии и мастер скандалов: кто следующая жертва?»

Я морщусь. Конечно. Таблоиды, сплетни, фотографии с разными девушками на мероприятиях. Он обнимает то блондинку, то брюнетку, то рыжую. Всегда улыбается. Всегда выглядит так, будто жизнь – это одна большая вечеринка.

«То, что и ожидала», – думаю я и почти закрываю браузер.

Но рука зависает над тачпадом.

«Сын ждал тебя два часа».

Я пролистываю дальше. Опускаюсь ниже по выдаче, ищу что-то старое, что-то настоящее. И наконец нахожу.

Статья двухтысячного года. «Скандальный развод Соколовых: актриса против бизнесмена».

Открываю.

Мать Артема – Елена Соколова, когда-то известная театральная актриса. Отец – Евгений Соколов, бизнесмен девяностых, «решала» с сомнительной репутацией. Развод был громким, грязным. Отец лишил семью всего: выгнал из квартиры, забрал деньги, оставил мать с десятилетним сыном практически на улице. Через год он женился на двадцатилетней модели и уехал жить в Лондон.

Есть старое фото. Мальчик лет одиннадцати, худой, с большими темными глазами, держит мать за руку. Она плачет. Он – нет. Он смотрит в камеру с таким выражением лица, что у меня внутри что-то сжимается.

Я узнаю этот взгляд. «Я никому ничего не покажу. Я буду сильным».

«Так вот почему, – думаю я, глядя на экран. – Так вот почему он ненавидит проигрывать. Так вот почему вечно играет альфа-самца, контролирует всё вокруг, никому не доверяет».

Я не хочу его понимать. Не хочу чувствовать к нему сочувствие. Но оно уже просачивается, против моей воли.

Листаю дальше.

Находжу фотографии бывшей жены. Алина Белова. Известная фотомодель, лицо нескольких рекламных кампаний. Высокая, длинноногая, с идеальными скулами. На всех фото – холодная красота, отстраненность.

А рядом с ней – мальчик лет семи. Сын Соколова. Темные волосы, такие же глаза, как у отца. Фотографии из Парижа, Милана, Нью-Йорка. Алина возит его по миру, по съемкам, по показам.

Читаю комментарии под фото: «А где папа?», «Отец года, ага», «Соколов опять забыл про сына».

И потом нахожу интервью Алины, данное год назад.

«Артем думает только о себе. Он никогда не был рядом, когда было по-настоящему нужно. Когда Макар заболел – его не было. Когда сын выступал в школе – его не было. Он присылал деньги, подарки, но это не то, что нужно ребенку. Макару нужен отец, а не спонсор».

Я смотрю на эти слова и чувствую укол.

Знакомый. Болезненный.

Потому что я сама была таким ребенком. Тем, кого предавали взрослые. Кто ждал, надеялся и оставался один.

Мой отец ушел, когда мне было пять. Обещал приходить, звонить, забирать на выходные. Не пришел ни разу.

И я ненавижу мужчин, которые бросают своих детей. Ненавижу всей душой.

Но сейчас, глядя на фото Артема с забинтованной рукой, вспоминая его лицо в машине – эту ярость, эту боль – я не могу просто назвать его плохим отцом и закрыть вопрос.

Потому что в его глазах я видела не равнодушие.

Я видела отчаяние.

Закрываю ноутбук. Ложусь в кровать, смотрю в потолок.

Глава 4. Сенсация