Мосты судьбы - стр. 9
А их сын остался один. Едет неизвестно куда, лишь бы подальше от тех детей, которые вымещали на нем свое разочарование жизнью. Ёну не повезло с соседями по спальне, которых доводил до истерики любой намек на драки. Приходилось вести себя тихо. Тихих не очень-то и жалели.
Круг, тупо подумал он и осторожно потрогал щеку. Видел как-то змею, кусающую себя за хвост – именно так представлялись ему бесконечные годы, которые предстояло провести в учреждении для брошенных и никому не нужных.
– Плачешь? – участливо поинтересовалась старушка рядом и полезла в сумку, наверное, за платком.
– Нет, – мотнул головой мальчик. – Конечно, нет, бабушка.
– Вот и правильно! – радостно похвалила старушка, достав журнал. – Таким большим плакать уже стыдно.
Вот и все участие; старушка принялась разгадывать кроссворды. Ён сник, вернулся к пейзажу за окном.
Автобус высадил его на конечной остановке. Где-то среди гор; внизу простиралось синее море, как букашки копошились на причале люди. Отчетливо пахло солью. А еще в этой местности оказалось холоднее, чем рассчитывал. Поискал указатели, прочитал название. Напряг память, вспоминая, Мокпхо – это где? Там, где находился детский дом, моря не было и близко. А, сообразив, удивился, куда его занесло. Почти сто километров от Кванджу; вот учителя в детском доме удивятся, если отыщут путешественника.
Ён сел на скамейку на остановке. Потер руки, грея их. Посидел, достал из кармана деньги. Десять тысяч вон отложил на обратный билет, осталось три. Грустно улыбнулся, поняв, что этого не хватит и на стаканчик кофе. Ко всему прочему, не позавтракал, потому что избегал попадаться на глаза взрослым в детском доме. Стало интересно, как скоро из школы весть об отсутствующем ученике дойдет до ушей управляющего.
Еще раз глянул на море и решил, что ничего страшного не произойдет, если пройдется к причалу, раз уже приехал. Видел в фильмах, как работников нанимают прям на месте, если рук не хватает. Возможно, и его наймут, ведь рыбу чистить он умел. За день заработает себе на миску лапши.
Пока плутал узкими улицами и глазел на витрины, глотая голодную слюну, обед прошел. В целом местечко ему понравилось, такое тихое, цветное, оно радовало глаз. Даже обида унялась, разморилась и стала не столь огромной, как утром. Здесь, в этих местах, быть кем-то маленьким казалось правильным, ведь с горами и бескрайним морем мало кто может сравниться.
К причалу Ён так и не добрался, заблудился, но спросить дорогу боялся. Людей избегал, в голову въелась мысль, что уже вся страна знает о его побеге и ищет. Подняли тревогу по всем полицейским участкам, подоставали самых злых собак и, если отыщут, то кулаки До Юна покажутся ему разминкой перед директором.
Ухитрился споткнуться, упал, порвал джинсы. Хоть одежда и старенькая была, но новые дырки в ней не осчастливили.
К вечеру безумно устал. Болели ободранные колени, ныл ушибленный бок. Живот крутило до тошноты. Отыскал пустынную улочку и присел у забора немного передохнуть. Обнаружил, что, если сжаться в комок, то становится теплее. Так и сделал, еще и уши прижал коленями.
Здесь и нашла его добрая нуна.
Ён поражен был до крайности ее отношением. Знанием, что существовали люди, подобные этой девушке. Абсолютно бескорыстные, с такой открытой душой, что становилось больно; готовые приласкать чужого ребенка как своего.