Москва винтажная. Путеводитель по московским барахолкам - стр. 22

По словам Рустама главные инструменты торговца искусством – грамотный маркетинг и PR. Ценность картины почти всегда начинает создаваться усилиями дилера. Маркетинг тоже творчество, но творчество иного свойства. Иногда оно не по зубам художнику. Продавать картину не то же самое, что её писать. Многие талантливые живописцы прошлого жили впроголодь, получая от продажи своих полотен мизер. Их талант был по-настоящему оценен обществом только после смерти, и не в последнюю очередь благодаря предприимчивым арт-дилерам, искусственно раздувающим стоимость работ. Хрестоматийный пример – Винсент Ван-Гог. При жизни ему удалось продать всего одну свою картину «Красные виноградники в Арле» на выставке «Группы двадцати» в Брюсселе. Её можно посмотреть в Музее изобразительных искусств в Москве, чтобы понять мотивы покупателя – художницы Анны Бош, вынужденной вскоре от полотна избавиться. По некоторым сведениям, Анна её продала, потому что не могла писать в своем стиле – пуантилизме и неоимпрессионизме, – пока на стене пылали красками арлеанские виноградники. Ван Гог полагал, что дело всей его жизни обречено на провал. Его работы были почти никому не известны, но благодаря расчётливости немецких дилеров живопись Ван-Гога уже после смерти художника стала пользоваться безумным спросом, что, конечно, повлияло и на стоимость самих произведений. Она взлетела в разы.

Эта схема вечна, но работает не всегда, что, впрочем, не мешает современным дилерам пробовать и пытаться. Обычно происходит это так: галеристы группами или поодиночке скупают однофамильные полотна низкобрендовых авторов, упорно торгуясь и завышая аукционную цену за каждую следующую картину художника. Параллельно с этим включается работа PR-агентов и арт-дилеров. Сарафанное радио разносит этот откровенный пузырь по округе, подкармливая сплетнями шумиху вокруг сверхновой арт-звезды. Многие в курсе большой игры: кто-то просто наблюдает, а кто-то включается в участие, рассчитывая отхватить кусок пирога пожирнее. Но не всегда есть, что делить на финише. Умение блефовать и атаковать с полным мусором на руках – это мастерство покера наоборот. Сильных карт на руках ни у кого нет по определению.

Может показаться странным, но есть такие горе-воротилы, которые умудряются сливать антиквариат за копейки. Делают это они чаще всего осознанно, из простого и внятного соображения удержаться на плаву в эпоху тотального закручивания гаек и экономического мандража. Такие полагают, что работа, не приносящая прибыли, но и не убыточная – это дань современной модели бизнеса. Когда система делягу всё же перемалывает вместе с его «буратинными» принципами, покупатель тут же забывает продавца, но, увы, не цены! Покупатель уже на уровне рефлексов чётко уясняет рекорд минимальных ценников, он подсаживается на них почище любого наркомана, и имя этому наркотику – халява. Демпинг цен сильно бьёт по имиджу антикварного рынка России, который при беглом осмотре оказывается и без того не с самой лучшей репутацией. Сравнение отечественных и зарубежных блошиных рынков показывает, что, как серьёзный источник поступления антиквариата в отраслевой торговый оборот, блошиные рынки Москвы, да и Санкт-Петер бурга рассматривать никак нельзя. В общем обороте культурных ценностей доля товаров, которые приобретают на блошинках собиратели антикварных ценностей не превышает 2–3 %, это примерно по 1 проценту на питерскую «Уделку» и московский «Вернисаж», остальное распылено по необъятной нашей родине, и в лучшем случае это всего ещё один процент.