Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр - стр. 8
Во сне ему сначала, отчего-то приснилась овечья отара, бредущая по подземелью, одна белая овца отстала и остановилась рядом с ним, стала тереться по левую сторону от него о стену, большие синие глаза её внимательно смотрели на ССС, не моргая.
После он увидел надёжу Ратмира, тот был ранен в голову, видимо ударом сабли по касательной. Рана сильно кровоточила, из-под пальцев руки, которой он закрывал рану, по волосам цвета зрелого пшеничного поля текли её красные ручейки. Другой рукой десяцкий показывал Семёну вниз на стену или пол. Потом пропал на время, чтобы появиться вновь уже с перевязанной головой и палицей в руках, зачем-то пытался снять с рукояти острый наконечник. Проснувшись и придя в себя Семенов, сидел и, памятуя о прошлых дарах воя, пытался анализировать свой сон. Как он понял, его внимание обращали на два момента:
– первый необходимо найти что-то, какой-то предмет внизу на стене или полу хода;
– а вот со второй частью загадки были проблемы. У него с собой ничего не было, разве что пустая фляга да Панагия, сгоревшие факелы-деревяшки он выбросил далеко отсюда.
Если это тыква, то он её несколько раз внимательно рассмотрел при свете огня факелов и спичек, пробка простая затычка из дерева, ни зацепки, ни каких-либо трещинок или неровностей на ней нет, во всяком случае, на ощупь.
Панагию, он только раз хорошенько разглядел при свете лампы накаливания в пещере. Там тоже вроде бы все ясно. Массивная цепь, за которую вещицу можно использовать в качестве кистеня. Крепиться цепь к ажурной, в виде ромба серьгой. К самому верхнему обрезу полукружья лошадиной подковы. Внутри неё на четырёх гвоздях (их шляпки видны сверху) крестом, закреплён овал, по краям, украшенный ажурной (переплетенье веток и золотых цветов) полосой в виде старинного высокого русского щита. В овале, глубокой резкой нанесено по серебру изображение Богоматери Пресвятой Девы Марии со сведёнными на груди руками, по которым сочится кровь от семи мечей в теле её на переднем плане. Панагия тяжела, никаких намёков на то, что внутри неё что-то может быть спрятано – нет. На всякий случай он повертел её в руках, в надежде что там есть какой-то хитрый замок с секретом.
Так и не сумев разгадать эту не поддающуюся часть загадки, ССС решил заняться вплотную её первой составляющей, в чем к немалой радости и преуспел через десяток минут. Слева от себя, в десяти шагах и двадцати – тридцати сантиметрах от пола обнаружил выступ камня, потянув за который его удалось вытащить, за ним другой и третий, пока не образовался узкий в высоту, но достаточно широкий лаз, за которым видимо и находился выход на поверхность. Не трудно было сообразить, что теперь он был свободен от ловчих Махди.
Это был не ведомый до того праздник – новый, семнадцатый акт канонического шестнадцати актового Мерлезонского балета, от фр. Le ballet de la Merlaison, букв. «Балет дроздования». Так вот вам уже – хотя бы один дрозд получается, улетел! Но занавес господа ещё не закрыт. Семёнов как мог, заложил камни, чтобы лаз стал опять не заметен со стороны подземного хода его преследователям.
Бесконечно долго он, в буквальном смысле полз на коленях вверх, потом с трудом передвигал ноги по ведущему под небольшим градусом вверх уклону коридора, где-то поднимался по осыпающимся ступеням мягкого камня лестницы, было очевидно, что этим путём давным давно никто не пользовался. Дышать было нечем, лёгкие болели острой болью.