Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр - стр. 48
Эффект от звука его падения, когда подковы сапог зацокали по металлу и льду ступеней, а потом грохота приземлившегося тела с семи метровой высоты привёл к непоправимому.
Уже начавший было просыпаться часовой поста Степанов, от этого грохота взбудоражился и неожиданно для себя нажал на спусковой крючок АКСУ, тем более что мозг ещё какой-то своей спящей частью принял звуки предыдущего от падения – ЦОК, ЦОК за стрельбу с глушителем.
От дальнейшей трагедии всех спас голос или истошный крик молодого бойца – Мама! Он шустро вскочил и, петляя, взбежал на высокий земляной вал ограждения поста, далее шустро припустил в сторону, противоположную той, что вела к караулке.
От подножия вышки послышался стон сломавшего ногу начкара. Он второй раз в жизни выругался матом, впервые это случилось при распределении, когда узнал, что попал не туда, куда хотел, так как был золотым медалистом.
Окончательно проснувшийся Степанов бормотал о гнидах, который могли бы заранее предупредить, но уже по одному этому можно было понять, что часть его сознания все ещё нацелена на поиски врага. Всё успокоилось и прояснилось.
Смена прошла самым естественным образом, как уже потом доложил взбешённому капитану дежурному по части, сменившийся с поста дембель – Строго по Уставу товарищ капитан. Но тот не верил, куда солдата не целуй, везде …. Капитан так и не узнал правды о том, что до этого, им навстречу прилетела группа усиления поста, оповещённая сбежавшим, и добравшимся всё же до караульного помещения молодым паникёром о том, что часовой 4 поста открыл огонь по смене и подстрелил начкара.
Ох и били же потом его, паникёра драного в сушилке, за то, что пришлось лежать на морозе мордой в снег ещё десяток минут, пока сержант помначкара не забрал у всех личное оружие, включая и самого начальника неудачного того караула.
Наказали всех, даже старшину роты, за то, что не обеспечил личный состав караула положенного образца трёхцветными фонарями с маскирующим козырьком и противотуманным фильтром, снятыми с вооружения ещё 23 года тому назад, но замкомбата, проводивший расследование данного ЧП об этом ещё не знал.
Как водится с тех пор, все дембеля, несмотря на строжайший запрет фотографировать на постах, обязательно делали несколько снимков на фоне пожарного щита и ящика в дембельские альбомы. Крышку ящика, сразу после того комбат приказал заколотить десятисантиметровыми гвоздями —
«Что бы ни одна…», – дальше шла ссылка на одно из определений женщин лёгкого поведения, … «её …. Не могла залезть». А рядом поставили две металлические бочки, из которых песок можно было черпать разве что детской лопаткой или отбойным молотком. Пост ГСМ стали именовать имени Степанова.
Лейтенант тот, отлежал в госпитале и на фоне массовых кадровых перверсий, быстренько уволился, получил какую-то справку о том, что травму получил на военной службе, при исполнении воинского долга. И вообще оказался он не таким уж и бестолковым, устроился сначала на автозаправку, а через год незаметно как-то стал её хозяином. А ещё через год сразу трёх, и утвердился в статусе шефа части, привозил командованию водку с этикеткой, на которой боевой путь прославленной воинской части был нарисован от А и до Я. Напившись, всех благодарил за науку и учёбу, твердил, что армия ему все дала, в общем, нёс всякую чепуху, пить он так и не научился.