Москва-41 - стр. 8

в 1942 году на Восточном фронте во время летнего наступления под Севастополем. Известно, что в начале зимы 1942-го всадники 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта П. А. Белова[10] захватили одну установку в районе Всходов на реке Угре во время прорыва на Вязьму[11].

В самый канун нападения Германии – 17 июня 1941 года – дивизион БМ-13 первой промышленной серии прибыл на подмосковный полигон. За действиями расчётов и пуском наблюдали нарком обороны СССР маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, начальник Генерального штаба РККА генерал армии Г. К. Жуков, недавно назначенный наркомом вооружения СССР Д. Ф. Устинов. По итогам стрельб 21 июня 1941 года командование приняло решение о развёртывания серийного производства боеприпаса М-13 и установок БМ-13 на базе грузовиков ЗиС-5 и ЗиС-6… В это время офицеры передовых частей вермахта рассматривали в бинокли противоположный берег Буга, определяя броды и намечая направление атак, а танковые экипажи дивизий первого эшелона загружали боеприпасы и дозаправляли свои боевые машины.

Двадцать второго июня 1941 года сотрудники НИИ-3[12] собрались на экстренное совещание. Стало очевидным, что никаких войсковых испытаний проводиться уже не будет – не до того. Сейчас, в новых обстоятельствах, самое важное «собрать все установки, отправить их в бой». Первые семь машин, собранные в НИИ-3, составили первую батарею реактивной артиллерии.

Решение о формировании первой отдельной экспериментальной батареи БМ-13 было принято 28 июня 1941 года. Из резерва Ставки Верховного главнокомандования батарею тут же передали в распоряжение командующего войсками Западного фронта «для испытаний непосредственно в боевой обстановке». Тогда же назначили надёжного командира с инженерным образованием и артиллерийским опытом – капитана Ивана Андреевича Флёрова.

Состав отдельной экспериментальной батареи:

– взвод управления (1 головная машина);

– пристрелочный взвод (122-мм гаубица);

– 3 огневых взвода (по 2 боевых машины);

– парковый взвод;

– взвод боевого питания;

– хозяйственное отделение;

– отделение подвоза горюче-смазочных материалов;

– санитарная часть.

Продуктовый паёк батареи – семь сутодач.

Расчёт установки БМ-13 состоял из 5–7 человек:

– командир установки – 1;

– наводчик – 1;

– водитель – 1;

– заряжающие – 2–4.

Штат управления подразделением и обслуживания нового оружия тоже находился в экспериментальной стадии. Командный состав батареи укомплектовали в основном выпускниками и слушателями Артиллерийской академии им. Ф. Э. Дзержинского и курсантами 1-го Московского Краснознамённого артиллерийского училища им. Л. Б. Красина, на базе которого и шло формирование батареи – в комплексе зданий по Хорошевскому шоссе. Солдаты и сержанты подбирались из числа опытных артиллеристов. Все были коммунистами и комсомольцами.

Как это ни парадоксально, никакой специальной подготовки ни офицеры, ни номера боевых расчётов батареи капитана Флёрова не имели. Готовить и обучать их было некогда. Фронт 41-го года был полем для многих импровизаций.

По воспоминаниям миномётчиков батареи, когда их выстроили перед установками, многие решили, что под чехлами трёхосных грузовиков понтоны. Когда же брезент сняли, с минуту длилось молчание. «Всё было дико и неясно», – рассказывал командир боевого расчёта Иван Гаврилов. Бывалый воин, участник Зимней войны и похода в Западную Белоруссию, повидавший много разных диковинок среди трофейного оружия и имущества, он никак не ожидал, что новое секретное оружие внешне будет выглядеть настолько просто и совершенно не воинственно. Но, как оказалось, под этой видимой простотой крылось гениальное коллективное изобретение советских военных конструкторов.