Московский инквизитор (сборник) - стр. 13
– Это самой собой! На артистку ты похожа! Марию Строеву! Я ее как раз недавно по телику видела! Ну точь-в-точь!
– Это я и есть! – тихо ответила Мария – она уже начала понемногу приходить в себя.
Установилась мертвая тишина. Если бы Мария посмотрела вокруг, то увидела бы, как все женщины, замерев, переглянулись, а лица у них стали напряженными.
– Гонишь! – неуверенно сказала Клякса. – Чтобы народную артистку и в тюрьму?
– В России все бывает, – вздохнула Мария и невольно вскрикнула – вздох отозвался болью в боку.
– Щас проверю, – удивленно сказала Баржа и, достав сотовый, начала кому-то звонить.
– Ну если мы уже познакомились, можно я сяду? – попросила Мария.
– Мы и так сидим, – произнесла Клякса известную еще со времен царя Гороха остроту, но ее никто не поддержал, и она замолчала.
Мария осторожно доковыляла до стола и аккуратно присела на скамейку, а все растерянно смотрели то на нее, то на Баржу.
– Она и есть, – сказала наконец та и, подойдя к столу, села напротив.
– Блин! Менты вконец охренели! Артистку в тюрьму сажать! – зашумели женщины.
Они стали негромко обсуждать между собой произошедшее, а Баржа тем временем скомандовала:
– Лед из холодильника достаньте и в тряпку заверните, чтобы Марья к глазу приложила, хотя, – она махнула рукой, – фигнал и так будет вполлица.
– Так кто же знал-то, – смущенно начала оправдываться Клякса и отправилась к холодильнику.
– Куришь? – спросила Баржа.
– Иногда, потому и не взяла с собой, – объяснила Мария.
Баржа пододвинула ей пачку «Парламента».
– Сейчас как раз тот случай. Кури, – а потом распорядилась: – Достаньте из заначки коньяк и закуску соберите.
Женщины засуетились, а Мария закурила. Она затянулась, и от глубокого вздоха в боку опять стрельнула боль. Мария закашлялась, но мужественно докурила до конца – черт его знает, как отреагирует эта Баржа на то, что она оставит сигарету недокуренной. Тем временем стол был накрыт, коньяк налит в алюминиевые кружки и закуска, причем самая разнообразная, сырокопченая колбаса, сало, ветчина, сыр, малосольная семга, разложена по таким же мискам. Женщины сели к столу – одна только Клякса воевала с холодильником, выламывая оттуда куски льда. Никто ни до чего не дотрагивался, пока Баржа не взяла свою кружку и сказал:
– Ну, со знакомством!
Все выпили залпом, и только Мария отпила немного, объяснив:
– Боюсь больше, внутри все болит, как бы хуже не было.
– Ну смотри, как хочешь, – не стала настаивать Баржа. – Хотя коньяк хороший, казахский. Они там такой наловчились делать, что от французского не отличить. Закусывай чем бог послал.
Мария немного поела и почувствовала, что ее клонит в сон. Увидев это, Баржа приказала:
– Чаю покрепче для Марьи сделайте.
Отпив немного крепкого, душистого, обжигающего и очень сладкого чая, Мария почувствовала себя бодрее. Она, конечно, знала, что и сотового телефона, и спиртного в ИВС по правилам быть не должно, но, видимо, на Баржу это не распространялось. Несмотря на то, что обстановка, казалось бы, разрядилась, она понимала, что расслабляться рано, и оказалась права, потому что Баржа сказала:
– Марья! А ведь муж-то у тебя мент! Полковник Гуров! Так?
– Да, – кивнула Мария. – И женаты мы уже давно.
– Ты не бойся! – успокоила ее Баржа. – Он мент правильный. Честный. За что его люди и уважают. А теперь рассказывай, что у тебя приключилось, раз даже он не смог тебя защитить. И заодно глаз лечить будешь. Клякса, долго тебя ждать?