Московский Целитель. Я пришел править - стр. 3

– Въехал сюда пару месяцев назад, но уже успел познакомиться с вашей мамой, – пояснил старик. – Так что я знаю, что вы Геннадий, вам за тридцать, и последнее время вы работали где-то очень далеко от родных. А вернувшись, тут же купили им этот замечательный дом.

– Так получилось, – пожал я плечами, не желая продолжать знакомство и мечтая только о том, как бы побыстрее добраться до своей комнаты.

– Я, кстати, прошу прощения, что не представился, – тепло улыбнулся старик. – Матвей Ильич. И спасибо вам еще раз огромное за помощь. При случае обязательно скажу спасибо вашим родителям. Они должны гордиться, что воспитали такого достойного сына.

– Думаю, что не стоит их беспокоить, – тут же отозвался я. – Лишние знания – лишние тревоги. Давайте это останется нашим маленьким секретом.

– Как пожелаете, – пожал плечами Матвей Ильич. – Сочту это проявлением скромности, которая тоже, несомненно, украшает. Может быть, заглянете в гости? Я буду рад угостить вас чаем или чем-нибудь покрепче. Все-таки, можно сказать, что мы с вами…

– Извините, – прервал я словесный водопад своего нового знакомого. – Я домой. Мне завтра рано вставать, надо еще в Москву по делам съездить.

– Ну нет так нет, – с явным сожалением произнес старик. – А во сколько вы поедете? Может быть, захватите старика? Неохота такси вызывать, да и не всякая машина к нам поедет. Выбросите меня у ближайшей станции метро, если это не очень сложно.

Сдается мне, что дедуля попросту решил сэкономить. Дорога к СНТ вполне себе нормальная. Асфальт всего-навсего год или два назад положили. С другой стороны, труд невелик, почему бы и не подвезти.

– Я рано встаю, – правильно расценил мой кивок Матвей Ильич. – Как соберетесь – позвоните в звонок, и я сразу же выйду.

Вернувшись домой, я разулся и буквально плюхнулся обессиленный на пуфик возле вешалки. Проклятая зараза давала о себе знать все сильнее и сильнее.

– Как погулял? – услышав шум, выглянула в прихожую мама. – Устал?

Я постарался изобразить на лице максимально беззаботное выражение, а затем ответить таким же беспечным голосом:

– Нет. Все прекрасно! Погода отличная! Сейчас душ приму и баиньки. Мне же вставать рано.

– Ну и замечательно! – Мама улыбнулась и вернулась к телевизору. Я с облегчением перевел дух, изо всех сил сдерживая стон. Больно-то так. Причем даже не очень понятно, больно или противно. Я молодой и крепкий мужик, а чувствую себя в такие моменты просто беспомощным студнем, который боится лишний раз пошевелиться, чтобы не испытать новую порцию боли. Хорошо еще, что родители не слышали моего удушающего кашля, а то бы точно не обошлось без расспросов. Спать, просто спать…

***

Дом горел красиво.

Языки пламени вздымались на несколько метров выше крыши, освещая все вокруг ярким светом. Зрелище завораживало, хотя даже мне было понятно с первого взгляда, что это целенаправленный поджог. Дом горел со всех сторон одновременно, причем снаружи, постепенно проникая внутрь здания.

– Господи, горе-то какое, – негромко сказала мама, но я услышал ее голос вполне отчетливо.

Послышались сирены, и на сцене появились новые действующие лица – пожарные приехали на удивление быстро.

Я оглянулся и увидел стоящего неподалеку хозяина сгоревшего особняка. Сейчас Матвей Ильич выглядел гораздо старше тех лет, которые я щедрой рукой отсыпал ему при нашем знакомстве. Семьдесят лет точно, а может быть, даже старше. В свете пламени его лицо казалось восковой маской с резкими чертами и полным отсутствием эмоций. Суровый дедуля – у него дом горит, а он даже не морщится.