Московский Целитель. Я пришел править - стр. 28
– А я и не шутила, – упрямо помотала головой Надежда Владимировна. – Много красивых слов, не меняющих сути дела. Целитель лечит людей, не обращая внимания на их статус, финансы и прочие аспекты бытия. Поэтому Целитель независим и остается таким до тех пор, пока не нарушит закона. А что касается твоих весьма значительных и уважаемых людей, так и у них должна быть голова на плечах, знают же, к кому они за помощью обращаются. И сам юноша должен извилины напрягать, прежде чем на какую-то помощь подписываться. Накосячит – тогда и придет твое время разбираться и спрашивать. А пока не случилось ничего, так и разговаривать не о чем.
– К тому моменту, как нарушит, уже может быть слишком поздно, – Эдуард Алексеевич явно не хотел признавать доводы Надежды Владимировны, хотя чувствовалось, что особых вариантов у него попросту нет.
– Эдуард, не спорь со мной! Целитель независим. Это воля богов, и не нам с тобой менять сложившийся порядок вещей, – подняла указательный палец Надежда Владимировна.
– Но послушайте… – не сдавался полковник, однако мне происходящее уже наскучило.
– Думаю, что дальше они и без меня разберутся, – сообщил я Мосе и выразительно постучал ладонью по стойке. – А сейчас мне хотелось бы забрать свои книги.
Я изобразил на лице самое решительное выражение, на которое только был способен, и заметив, как тут же заблестели глаза владельца аптеки, добавил:
– Вот только не вздумай ничего говорить про деньги. Уверен, что ты сегодня и так неплохо наварился.
– Эти книги стоят целое состояние, – судя по всему, когда вопрос касался собственной прибыли, чувство страха у Моси атрофировалось моментально и полностью. А может, никакого страха и не было. Мося многолик, и не уверен, что он действительно так уж сильно боится фээсбэшника. Какую опасность может представлять Надежда Владимировна, я и вовсе не понимал. Ну да, скорее всего она тоже Целитель, но не ассасин же. Вряд ли в серьезной драке женщина в возрасте сможет кому-то навредить.
Телефон в кармане завибрировал, и я еще раз нетерпеливо постучал по стойке аптеки.
– Мося, я уверен, что эти книги мои по праву. Ты мало того что заработал на мне, так еще и умудрился нарушить все мыслимые и немыслимые законы гостеприимства. Я пришел к тебе в дом, а ты обманул меня ради наживы. К тому же сдал людям, которые точно так же хотят решить за мой счет какие-то личные проблемы. Так что давай не будем ссориться и просто расстанемся друзьями. Идет?
Мося помедлил, тяжело вздыхая, но затем, видимо, счел, что в моих словах и правда есть рациональное зерно. Хотя театральная зарисовка на тему «ограбление несчастного торговца» все равно присутствовала.
– Вот, – он выложил на стойку все три книги. – Будем считать это подарком в счет будущей дружбы.
– Мне тоже было очень приятно с вами познакомиться, – я сгреб книги и расплылся в широченной улыбке. – Как говорится, до новых встреч.
– Геннадий!
– Куда? Постойте!
– Нам надо поговорить!
Надежда Владимировна с полковником, похоже, все-таки были категорически против моего ухода по-английски, но я уже давно отвык спрашивать чьего-либо разрешения. Мне надо уйти, а вот вести беседы на непонятные мне темы настроения не наблюдалось. По-моему, вполне себе логичный расклад, о чем я немедленно и уведомил новых знакомых.