Размер шрифта
-
+

Морской волк (сборник) - стр. 139

Несу ноутбук. Нахожу нужную иконку, включаю.

Май сорок пятого. Знамя над Рейхстагом. Наши солдаты, радостные, у Бранденбургских ворот. В эшелоны – домой. Сожженные города и села, поля в запустении, разрушенные заводы, плотины, шахты. Вся страна, как большая стройка, встает из руин.

И американская «суперкрепость» над городом. Вспышка, ядерный гриб – оплавленные камни, выжженная земля. На куске стены – тени от испарившихся людей.

– Это что же, с нашими было? – спрашивает Котельников. – Они, сволочи, что, сразу нам войну объявили?

– Нет. Это Япония, города Хиросима и Нагасаки, август сорок пятого. Всего три месяца после нашей победы. В тех городах не было военных объектов – наши «союзники» просто хотели показать любому и нам, что будет с теми, кто посмеет с ними спорить.

Авианосцы у берегов Кореи – или Вьетнама? Десятки, сотни самолетов – кладут наземь «бомбовый ковер», сплошное море огня и дыма. Стреляют по берегу линкоры, подходят десантные суда, выбрасывают из трюмов танки. Тысячи солдат. Корабли в море, очень много кораблей – под звездно-полосатым флагом.

Всплывает подводная лодка. Открывается люк наверху непропорционально большой рубки, вылетает ракета с дымом и пламенем. Камера наезжает – и становится виден флаг на лодке, наш флаг. Еще лодки – уже другие, непривычно округлых очертаний – атомные. Пробив рубкой лед, такая лодка всплывает на Северном полюсе и поднимает там опять же наш флаг. Уже наши корабли на учениях. Скользят по волнам БПК «шестьдесят первые», с «Киева» взлетают «яки» – вертикалки. Снова подводные лодки – наши атомарины.

Причалы за кормой – конец сеанса связи.
Уходим в глубину, за Родину свою.
Лишь твой портрет со мной – и долгий курс до базы.
Но знай, что под водою я сильней тебя люблю.
Поиск и патруль – для лодки цель святая.
Задача – в океане раствориться как мираж.
Боцман, крепче руль! И пусть противник знает,
Что в море вышел наш гвардейский экипаж!
Турбине – вперед, двести оборотов!
Впереди неизвестный кильватерный след.
За вражьей лодкой началась охота.
Она от нашей гвардии услышит вой торпед!
«Гепард» не подведет – он создан на «Севмаше».
Штурман, выдай пеленг! Боцман, курс держи!
Уходим мы под лед, чтоб спали дети наши,
И знали, что гвардейцы охраняют рубежи.
В отсеках тишина – лишь слышен свист касаток.
Ну что там впереди – лишь чуть слышны винты.
Акустик, на экран – что даст классификатор.
А аппараты все на «товсь» и ждут команды «пли».
Турбине – вперед, двести оборотов!
Впереди неизвестный кильватерный след.
За вражьей лодкой началась охота.
Она от нашей гвардии услышит вой торпед!
Ученья позади – а впереди заданье.
На берегу друзья, на берегу семья.
Надейся или жди – цепь встреч за расставаньем.
Такая жизнь подводника, любимая моя!
Турбине – вперед, двести оборотов!
Впереди неизвестный кильватерный след.
За вражьей лодкой началась охота.
Она от нашей гвардии услышит вой торпед![30]

– Вот так и будет, – говорю. – Только завершится эта война, как «союзники» наши теперешние будут готовить новую, против нас. И будут устанавливать по всему миру свой порядок – бомбардировками, обстрелами и десантами. Будут вторгаться в страны, дружественные нам, и вести себя так, что эсэсовцы позавидуют. В мире будет – как у вас в конце тридцатых, Испания, Китай: проба сил перед большой войной. А у нас будет только два настоящих, верных союзника: наша армия и наш флот. Флот даже важнее – наши противники в этот раз державы морские. Таков будет тот мир, откуда мы.

Страница 139