Морской волк (сборник) - стр. 108
Оставшееся время товарищ старший майор заполнял чтением. И беседами с людьми, которые, несмотря на «партполитработу», все больше осознавали, не абстрактно, а по-настоящему, что вместо РФ-2012, они по возвращении попадут в сталинский СССР. Естественно, разговор зашел о «зверствах кровавой гэбни», в доказательство которых Родик с «Региона» стал размахивать «Архипелагом», прихваченным с собой.
– Прочесть дай! – попросил Кириллов. – А то ты обвиняешь, а я ни сном ни духом, в чем… Что, в вашем времени это в школьной программе, как Лев Толстой? Так тем более интересно, что там о нас пишут. Ну и талмуд! Как кирпич. Это на сколько ж мы там назверствовали? К вечеру осилю – и отвечу. Лады?
Читал Кириллов на удивление быстро. На мой вопрос, как, он ответил нехотя – методика есть. Учили их, когда он в Москву с границы служить приехал, в тридцать девятом – объяснять долго, и подписка.
Ага, секретная! Три правила: не проговаривать, взгляд по странице не возвращать и расфокусировать, чтобы сразу несколько слов ухватить. Есть еще что-то, но эти главные. Система скорочтения супругов Бородиных была популярна в Питере в конце восьмидесятых – подлинное спасение для студентов и курсантов в ночь перед зачетом. Оно?
Кириллов лишь руками развел. Вы потомки – у вас прогресс!
Сразу скажу – лично я к Солженицыну равнодушен. В отличие от моего отца. Именно благодаря ему я впервые взял в руки его «шедевры», еще в Питере, в училище, в конце 80-х. Кстати, с самыми лучшими ожиданиями – да и официозная критика в те времена была скорее в плюс. «Иван Денисович», «Матренин двор», «В круге первом». «Архипелаг» я до самого конца не дочитал, а на «Красном колесе» споткнулся окончательно. Ну не мое это – категорически!
Причем виноват в этом, как ни странно, тоже мой батя, учивший, что хорошая книга должна обязательно делать мир лучше. Заставить что-то понять, повернуть под неожиданным углом. Именно это имел в виду еще Нобель, завещав, что премия по литературе имени его должна вручаться за лучшее ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЕ произведение – не путать с сусально-слащавым. Безвыходная чернуха же, «все плохо», «мы в полной ж…» имеет право на существование лишь в одном случае: «люди, проснитесь – хватит спать!», привлечь внимание к чему-то страшному, уже надвинувшемуся, ну, как Чапек в «Саламандрах». Тогда в этом ключе «Архипелаг» следует расценивать исключительно как призыв к свержению существующей власти! Перестройка, начавшаяся в тридцать седьмом, – и двадцать второе июня; на германо-японской границе все спокойно – дальше объяснять?
– Талантлив, местами очень даже неплохо, – сказал Кириллов, возвращая книгу, – что единственно в плюс. А в минус – все остальное. Оправдываться не буду, поскольку неблагодарное это дело – укажу на иное. Человек получил лагерный срок (справедливо или нет, вопрос другой). Но вышел, абсолютно не раскаявшись, уверенный, что ему ни за что сломали жизнь. И как он будет расплачиваться, мстить, если талант литературный у него, безусловно, есть? Верите, что он будет абсолютно беспристрастен?
Дальше – сидел он, судя по приведенной биографии, в Казахстане. Так откуда он про колымские лагеря знает? Ах, ему записки присылали? Так вы поверьте, нет ни одного сидельца, который бы не уверял, что тяжесть не по вине или вообще ни за что – ВСЕ так говорят! Кроме того, есть и такая вещь, как лагерный фольклор, которым матерые зеки новичков пугают: часть страшилок точно оттуда!