Морские истории - стр. 54
Но Иванов не успел ответить на столь сакраментальный вопрос из-за крика.
– О! Алексей! – радостно, еле вылезая из-за стола, кричал Добромир. – Как я рад тебя снова видеть! Где ты ходишь? Почему тебя нигде нет?
Он, покачиваясь, подошёл к Иванову и, распахнув объятия, принялся с ним обниматься.
Когда Иванов увидел себя со стороны в объятиях пьяного иностранца, у него вообще волосы дыбом встали, и не только на голове. А когда ещё и Кристоф начал требовать, чтобы им немедленно подали судовых девушек для компании, то все жизненные желания Иванова сосредоточились где-то глубоко-глубоко в неопределённой точке ниже ватерлинии. Он даже не представлял себе, что может произойти дальше и чем эти выступления чехов для него могут закончиться.
Но помполит неожиданно переменил ситуацию. Он встал и, приобняв разбушевавшихся друзей, у которых уровень тестостерона и алкоголя зашкаливал, усадил их на диван. Мужик он был ростом за сто восемьдесят, жилистый, и Иванов как-то раз видел, как помполит во время вечерней прогулки по палубе легко крутился на турнике.
С помощью грубой физической силы помполит усадил разгулявшихся чехов и стал полновластным хозяином положения. Он достал рюмки со стаканами из бара, фрукты из холодильника и, налив гостям в стаканы, а себе и Иванову в рюмки рома, провозгласил:
– Парни! Я очень рад, что вы пришли навестить нас, но очень сожалею, что время позднее и наши девушки давно уже спят. Ведь им надо очень рано вставать на работу, поэтому, чтобы не нарушать нашей мужской дружбы, предлагаю выпить, – и поднял свою рюмку.
Гости из этого тоста ничего не поняли и обалдело смотрели на улыбающегося помполита, а тот, видя, что они не собираются пить, всучил стакан с ромом Добромиру в руку и подмигнул Иванову, показывая взглядом на другой стакан, предназначенный для Кристофа. Иванов моментально понял, что ему надо делать, и проделал такую же манипуляцию со стаканом Кристофа.
Гости с помощью рук хозяев поднесли стаканы ко ртам и опрокинули в себя их содержимое. Когда объёмную тару они опустошили, за чем бдительно следили помполит с Ивановым, то и сами на виду у обалдевших от выпитого чехов демонстративно выпили свои стопки.
Гости сидели молча, с трудом пережёвывая предложенные фрукты и уже не в силах произнести ни «бэ», ни «мэ».
Через пять минут ситуация кардинально поменялась. Добромир и Кристоф обнялись с Ивановым и убеждали его в том, что он такой замечательный парень, что они никогда такого не встречали и что лучшего советского механика они вообще нигде и никогда не видели, и не встречали.
Обозрев оную ситуацию, помполит вышел в спальню и оттуда вызвал к себе в каюту вахтенного помощника.
Когда тот вместе с матросом появился у дверей, помполит плеснул всем присутствующим по несколько капель рома и вновь торжественно вопросил:
– А на посошок?!
Ну а от такого тоста уже никто не смог отказаться, и обессиленные тела гостей чуть ли не распластались на диване.
Но помполит, чтобы и дальше держать ситуацию под контролем, приказал вахтенным:
– Берите их, – кивнул он в сторону гостей, – и тащите отсюда подальше, желательно до их парохода, а то, не дай бог, где потеряются.
И тут Иванову пришлось поучаствовать в выносе тел друзей из страны социалистического лагеря.
Доведя их до трапа, они помогли им сойти на причал, где Иванов услышал последний приказ Владимира Павловича: