Морские истории - стр. 26
– Господин ещё чего-нибудь желает?
Я отрицательно покачал головой:
– Нет, всё было очень вкусно, но позвольте поинтересоваться… – Я выжидающе посмотрел на хозяйку.
– Да, господин, пожалуйста, – вежливо улыбнулась хозяйка.
– От вас, – я обвёл взглядом кафе, – можно позвонить в Россию?
Лицо хозяйки моментально изменилось, и у неё непроизвольно вырвалось:
– Так вы из России?
– Да, мэм, – подтвердил я её догадку, – мы из России.
– А мне показалось, что вы поляки или из Югославии, – уже сухо, без прежней слащавой улыбки подытожила она свои наблюдения.
– Нет, мэм, мы из самой что ни на есть России. – Я увидел перемену в её настроении, но не захотел заострять на этом внимания и поэтому так же доброжелательно спросил: – Так можно?
– Да, можно, только вы мне оплатите разговор наличными, – строго закончила она.
– Нет проблем, мэм, – согласился я с ней и для надёжности спросил: – Код страны – семь?
– Да, семь, – уже безразлично ответила хозяйка, не вспоминая, что мы только что были «господами», которым она обворожительно улыбалась, при этом сухо напомнив: – Наберите вначале два ноля.
– Спасибо, мэм, – поблагодарил я её и прошёл к телефону, установленному на барной стойке.
На удивление, соединение с домом произошло быстро, и из трубки раздался такой знакомый и родной голос:
– Алё…
Его я узнаю из миллиона и ста тысяч голосов, которые будут звучать рядом, его я никогда и ни с каким другим голосом не спутаю. Иной раз он снился мне во сне, и я, подхватив трубку телефона, мягко отвечал этому голосу:
– Да, моя радость, это я. Как хорошо, что я слышу тебя, – а в ответ слышалось заботливое:
– Ты где, солнышко моё? Я так по тебе соскучилась…
И сейчас из трубки звучали слова моей единственной женщины, которая, несмотря на то что находилась в десятках тысяч километров от меня, находилась здесь, рядом со мною.
Бар, кафе, улица, хозяйка – всё для меня пропало. В мире существовали только я и она.
Сколько мы говорили, наслаждаясь нашей близостью, для меня не имело значения. Для меня сейчас являлось главным то, что я её слышу и она сейчас тут, со мной.
Уже потом, чуть позже, когда я положу трубку на аппарат, я буду вспоминать о том, что она мне говорила. Я этот разговор буду ещё десятки раз прокручивать в памяти. Он может мне и присниться, и тогда я буду видеть её. Как плохо, что только в фантастических фильмах можно увидеть того, кого ты так сильно любишь, а сейчас – только слышать.
Вот трубка телефона положена, и я, отрешённый от мира сего, сидел у барной стойки и переваривал то, что только что со мной произошло.
Хозяйка вернула меня с небес в эту небольшую кафешку, обозначив мне продолжительность разговора:
– Вы говорили двадцать минут, – и написала сумму, которую я должен ей заплатить в марках.
Пока я доставал из кошелька деньги, в зал с улицы вошёл мальчишка лет двенадцати. Хозяйка вместо приветствия сразу накинулась на него по-немецки:
– Питер, ты где сегодня шлялся? У вас занятия уже давно закончились, – на что мальчишка начал оправдываться перед матерью.
Вообще то, я не такой знаток немецкого, чтобы полностью понять его объяснения, но мать действительно злилась на него и, не снижая тона, приказала:
– Иди наверх и переоденься.
Мальчишка послушно двинулся вглубь зала, но его остановил новый вопрос матери: