Морские истории - стр. 20
И в четыре часа утра полностью экипированный Пашинцев вышел на вахту.
Увидев его, Миша даже не сдержался:
– Ну, дедушка, теперь вся фанера наша! Ни один бандюган к нам не сунется.
Походив гоголем у трапа, стармех решил выйти на главную палубу.
Работал только один кормовой кран, поэтому Пашинцев подошёл к комингсу трюма, встал на кожуха́ ограждения труб гидравлики и перегнулся через комингс, чтобы заглянуть в трюм.
Грузчики укладывали груз на паллеты, но когда крановщик начал набивать стропа́, то попутно в строп они засунули пару листов фанеры.
Увидев такое, Пашинцев, исполнительный Вася, сразу закричал им:
– Эй! Что вы делаете?! Выньте фанеру из стропа!
Но те, не обращая внимания на крики бдительного охранника, скомандовали крановщику «вира». Тот и начал поднимать строп. Увидев это, Пашинцев кинулся к колонне крана, забежал внутрь и нажал кнопку его аварийной остановки.
Кран встал. В создавшейся тишине сразу стали слышны возмущённые крики грузчиков из трюма. Пашинцев перегнулся через комингс и вновь потребовал:
– Фанеру вынимайте, тогда дам питание на кран!
Но в ответ на его слова грузчики отреагировали иным способом. Они начали вылезать из трюма по скоб-трапам.
Как только первый из них появился из горловины трюма, он с криками кинулся на борца за справедливую выгрузку.
Пашинцев отскочил от комингса трюма на главную палубу и прокричал:
– Миша! Сюда! Убивают!!!
Хотя несущийся на него здоровущий негр в руках ничего не держал, но Пашинцеву показалось, что если он достигнет его, то точно прибьёт.
Перехватив биту в правую руку, он сделал обманный шаг влево, куда негр и кинулся, а Пашинцев огрел его справа битой по корпусу. Грузчик от удара согнулся и припал на колени, а набегавший на него другой грузчик споткнулся о него и тоже растянулся на палубе. Из рук его вывалилась какая-то железяка, которая зазвенела по палубе и закатилась под кожуха́ гидравлики.
Обстановка резко переходила в критическую фазу, так как к Пашинцеву быстро приближались ещё пара грузчиков, но тут сзади послышался рёв Мишиного голоса, который орал по-русски:
– А ну раздайся, шелупонь! Пошли вон отсюда!!! – и неслись, сопровождающие этот вопль многочисленные громогласные идиоматические выражения.
Миша оттолкнул стармеха и выскочил перед оробевшими грузчиками. Встав в боевую стойку, он приглашающе помахивал битой.
– Ну, есть желающие?! – кричал он на пятившихся грузчиков. – Кто тут у вас самый смелый?!
Тут один из грузчиков крикнул по-английски:
– Чиф, скажи своему солдату, чтобы он не трогал нас, и мы пойдём работать.
Миша без перевода понял, что сказал грузчик, и, опустив биту, уже спокойно смотрел на притихшую толпу.
– Все в трюм, – уже скомандовал Пашинцев, – тогда я включу питание на кран.
Когда грузчики уже находились в трюме, он подал питание на кран, крановщик ослабил стропа́ паллеты, и из неё вытащили злосчастные листы фанеры.
После этого инцидента до утра задержек с выгрузкой не происходило, она продолжалась в прежнем темпе. Случаев воровства фанеры больше не происходило. Пашинцев с Мишей тщательно осматривали каждый выходящий строп.
Пашинцев сдал дежурство электромеханику, который стоял вахту с восьми до двенадцати. Но после обеда, когда он вышел к трапу поглазеть на причал, самый вертлявый из проходящей группки негров окликнул его: