Морская служба как форма мужской жизни - стр. 9
За какие-то неполных два часа Сэм испытал и полное отчаяние, и безнадежность и… форменный триумф!
А все благодаря случаю, который свел его в добрый момент с начальником штаба.
А действительно, он знал «пару волшебных слов» большой мощности! Как Золотая рыбка! А то – и покруче вышло! Иначе бы…
– Да, – вслух подумал Сэм, – как хорошо быть генералом! Вот мне бы так!
Стих третий
Капитан «шнурка»
Все со временем утряслось и встало на свои места. Волынский втянулся в службу, получил выслуженное им звание старшего лейтенанта, проставился – как положено, накрыл «поляну», не скромничал.
Сменился штурман, распущенные «годки», с которыми он воевал насмерть, мстил неразумным хазарам, как мог, создавая уставной ад в одном отдельно взятом кубрике. Потом поняли друг друга, лучше напряженный мир, чем перманентная война – к обоюдному удовольствию. А теперь они ушли домой – к моральному облегчению обеих сторон. Бойцы, которых он воспитывал и защищал от обормотов с самого начала службы, уже оперились и стали его опорой, подымали носы. Но – с оглядкой… Сэм сразу отслеживал такие происки и провокации!
А служба шла своим чередом… Календари листались, часы перещелкивали даты. Сэму казалось, что темп жизни как-то ускоряется. Кто его знает?
Тральщики шли кильватерной колонной, вытягиваясь из Кольского залива. Над ними летели свинцово-серые рваные облака, восток полыхал багряной зарей, обещая сильный ветер по старой моряцкой примете.
Уже и сейчас легкие, плоскодонные корабли заметно покачивало, и Сэм морщился, чувствуя в животе очень неприятные ощущения. Качку он переносил не очень-то здорово, хотя давно уже вроде как и прикачался. Но и сейчас, не то, чтобы побаивался, но предпочел бы обойти, но куда денешься? Однако, в Баренцевом море штиль – редкость.
Как в песне:
(В. Жарский, «Рубаи из прочного корпуса)
Семен старался не отвлекаться от моря и корабля, внимательно следил за дистанцией до головного корабля, за флажными сигналами.
Он одернул сигнальщика, явно клевавшего носом, заставил его проверить флаги в ящике, набрать необходимые в самом ближайшем будущем сигналы.
Его минеры приводили в порядок ют, который вчера легкомысленно, словно художники-авангардисты, вдоль и поперек, жирным, приставучим тавотом, при получении и установке нового трала.
Кроме обычной рутины сегодня нужно было выполнить артиллерийские стрельбы и закрыть план сдачи задачи. Сыграли боевую тревогу: – корабль к отражению нападения воздушного противника приготовить!
– Семен Геннадьевич, а скажите мне, зачем тральщику тридцатимиллиметровые пушки? – спросил командир.
Тот пожал плечами и стал четко излагать положения корабельного тактического формуляра по артиллерии.
– Нет, неверно! – развеселился Александрович: – Для того, чтобы он смог отдать прощальный салют, когда его будут поднимать на палубу авианосца!
Сэм обреченно вздохнул – тоже мне шутка, ей лет 100 уже. Не ржавеет, сволочь!
– Корабль к выполнению артиллерийской стрельбы изготовлен! – доложил Сэм.
– Принять целеуказания! С приходом цели в зону поражения – уничтожить! – скомандовал командир.
Приняли целеуказание по условной воздушной цели.
– Орудия – правый борт 90!
– Цель в зоне поражения!