Морская инквизиция: От моря до моря - стр. 32

– Филин, Филин! Тебя прислало ко мне само Провидение, и я смог до тебя «докричаться». Ты на острове, ты рядом. Меня уже не спасти, я полностью мёртв, осталась одна голова и частичка души в ней. Умоляю тебя, сообщи моей матери, что я погиб и попроси от меня у неё прощение.

Передай ей, чтобы она простила своего непутёвого сына, простила. Передай ей, что я её люблю и умираю, думая о ней. Прощай, Эрнандо!

И образ Вилли медленно растворился в ярком пламени.

Встав с постели, умывшись и спустившись вниз, я, в ожидании жаркого из замученного островной жизнью ягнёнка, размышлял о приснившемся. Прихлёбывая светлое вино, от красного у меня болела голова, я вновь и вновь прокручивал в голове странный сон. Что за фигня? Почему одна голова? И что означает эта красная вспышка?

Но со временем сон не терял своих мрачных красок, и я ясно помнил каждое беззвучное слово, услышанное от Вилли. Странно всё это. Да и весь этот мир был очень странным и необычным. А потому, отмахиваться от загадочных снов как-то было не с руки. Здесь ничего не происходило просто так, и просто так не заканчивалось.

Отхлебнув ещё вина, и дождавшись жаркого из козлёнка с овощами, я жадно принялся за еду. Но мысль о Аерин не выходила у меня из головы. Всё же, мои родители были далеко, можно считать, что их больше не было, как и меня для них, и поэтому хотелось что-то сделать для своего товарища. Просто в память о них.

В голове внезапно всплыл один из ритуалов призыва духа человека, которого ты когда-то мог знать. Спиритический ритуал был не очень мощным, а ингредиенты требовались достаточно простые. Делать было всё равно нечего, и я отправился бродить по окрестностям, чтобы добыть для этого всё необходимое.

Прежде всего, требовалась шкурка и кровь ящерицы и, недолго походив между камнями, я подстерёг неосторожное животное. Ловко выбросив вперёд палку, пришиб её почти у самой норки, не дав туда спрятаться.

Трофей был немедленно повешен на пояс в верёвочную петлю, и я отправился на дальнейшие поиски. Ящерка символизировала камень, нужна была ещё стихия воздуха, и мне пришлось полезть на скалы, где и возвышался Чёрный замок.

– Эй, сумасшедший, ты что там делаешь? – окликнул меня стражник с его стены.

– Пух ищу, – буркнул я.

– Что?

– Иди на хрен! – по-русски крикнул я ему.

– Что?

Вот же, блин, глухая тетеря, по-русски он не слышит.

– Пух птичий я ищу.

– Аргх! – и сверху послышался громкий смех, а потом оживлённые переговоры с другим стражником. Я молча пожал плечами.

Шпагу я с собой не взял, посчитал, что будет создавать неудобства, цепляясь за камни. А значит, спокойно мог сойти за моряка или портового рабочего. На плечах же у меня был морской плащ, называвшийся альмосела, больше напоминающий лёгкую штормовку с капюшоном. Он удачно скрывал перевязь с пистолетами и короткий тесак, висевший на поясе, как непременный атрибут любого моряка. Голова моя была ничем не прикрыта.

Поэтому догадаться о том, кто я, было очень затруднительно. Мне ничего не стоило прострелить снизу наглую рожу стражника, но зачем? Чем меньше о тебе знают, тем лучше будут спать ночью. Сумасшедший, и ладно, хорошо, что не обычный смерд.

– Так тебе любой пух и перья нужны?

– Да, – пожал я плечами.

– Держи! – и один из стражников со смехом прицелился из арбалета в голубя, кружившегося на парапете стены перед голубкой. Арбалетный болт прервал его полный сладострастия танец, сбил наземь, заставив беспомощно трепыхаться, и через минуту он замер окровавленной тушкой. Арбалетный болт, словно стрела купидона, поразил его точно в цель.