Морская инквизиция: Мир колонизаторов и магии - стр. 34
– Стой, стой, я всё понял. Тогда прошу на наш корабль… юнга! Педро Хуан, и вы тоже, а то нам помпу некому качать, ведь мы благородные флибустьеры, а не какие-то там пираты. А работать в вонючем трюме, это не благородное занятие. Это занятие для таких благородных, как вы падре. Вам ведь не привыкать, ковыряться в человеческой грязи? Вот мы и подобрали вам подходящее к вашему ремеслу занятие.
– Или вы владеете целительской магией, я слышал, что священники умеют лечить святой магией, правда, не все. Так как вы можете?
– Увы, нет! – ответил им на это падре Антонио.
– А ну тогда и хорошо, тогда в трюм к помпе и только к ней.
– А вы не боитесь Бога? – встал во весь свой не сильно высокий рост падре Антонио, и, взявшись за простой деревянный крест, висевший у него на груди, – ведь он всё видит и слышит!
– Что, падре ты мне хочешь сказать! Он всё видит! Когда мы выходим в открытое море и месяцами болтаемся в океане, не видя ни женщин, ни земли, питаясь давно сгнившими сухарями и употребляя зелёную, вонючую воду, мы вспоминаем уже не его, а дьявола!
– Не богохульничай, неверующий!
– А то, что будет падре Хуан? Ты накажешь меня, сожжёшь на костре или проклянёшь? Ты, святой червь на нашем здоровом теле. Ты рули там, в небесах, а не на палубе. Ты хоть раз стоял в шторм в трюме, когда вода стоит уже по яйца, а две мачты из трёх, давно сломаны и смыты за борт. Ты стоял червь? А?
– И Пьер Пижон, схватил в охапку доминиканца, намереваясь ударить его ножом, который зажал для этого в своей левой руке.
– Не тронь его, подхватился я с места, и повис всем своим тщедушным телом на его левой руке с зажатым в ней ножом.
Без труда стряхнув меня со своей руки, Пьер Пижон всё же одумался. Он уже спустил пар своих эмоций, и выпустил из рук падре, который пустым мешком, опустился на землю, от усталости и эмоций. Падре Антонио было плохо, он схватился рукою за своё сердце.
Глядя на его резко побледневшее лицо, я понял, что у него, как минимум инфаркт, а остаться одному, мне категорически не хотелось. Если падре умрёт или погибнет, мне тоже никогда не выжить. Останусь я с пиратами, и судьба моя будет печальна. Либо я погибну от их руки, либо позже, от руки правосудия. И тот и другой путь меня категорически не устраивал. С падре меня связывало будущее, и только с ним оно было понятным, а значит, ему надо было помочь, но как?
Решение мне подсказало сердце. Точнее, нет, не сердце, а то, что находится с другой стороны груди и называемое магическим ядром, именно оно, внезапно разбуженное моею искренней тревогой за жизнь доминиканца, неожиданно для меня толкнуло меня к активным действиям. Подбежав к старику, я коснулся его правой стороны груди своей правой рукой.
Пальцы правой руки кольнул статический разряд и сквозь них, стекая прямо в грудь падре, потекли крохотные искры магической энергии, насыщая его полностью опустошённое ядро. От меня заструилась сама жизнь, вдыхая желание жить в старого человека.
Падре Антонио, несколько раз вздохнул, его почти белое лицо, несмотря на покрывавший его загар, снова приобрело свой нормальный свет, и он уже более осмысленно посмотрел на меня.
Спасибо, малыш, – еле слышно проговорил он, ты спас мне жизнь.
Я лишь пожал плечами, так как так и не понял, как это всё получилось. Наверное, магическая энергия, активировало ядро в теле падре, а то, через магические цепи организма, поддержало его больное сердце. Теперь мне стала ясна причина того, что падре не мог активно применять свои магические способности. Они у него были и слабыми, и постоянно подпитывали его больное сердце, не давая ему умереть.