Морская дева - стр. 11
К музыкальным инструментам никто не прикасался три недели, они даже пылью покрылись, а руки музыкантов огрубели, поэтому кроме раздражения первая репетиция ничего не дала. К тому же повелительница колбас не проявила чуткости.
– Это Рекунов виноват, – сказал по этому поводу Лебедев, – Витя, в следующий раз я попутаю все струны на твоей гитаре, если не будет коньяка.
– Ты лучше на своей гитаре струны не путай, когда играешь, – огрызнулся Рекунов.
До субботнего вечера можно было провести еще две репетиции, а в субботу Марина пришла в новом вечернем платье с открытой спиной, и заслужила от восторженных музыкантов аплодисменты. Она мило смущалась, благосклонно выслушивая комплименты. Неотразимая певица и предстоящий вечер настроили оркестр на музыкальный лад, и репетиция прошла на высоком уровне.
– Миша, ты не думаешь, что Марине пора повысить статус? – обратился Игорь к Стрельцову.
– Юра, открой-ка пианино, – отозвался тот.
На клавишах лежала коробка конфет.
– Это тебе, Маринка, маленький приз, а что касается статуса, то ответ напрашивается: с удовольствием объявляю, что отныне Марина – наша официальная Муза.
– Эх, поднять бы тост за самую красивую музу! – задел больное место музыкантов Ботов.
– Как сказал бы О.Генри, от Анадыря и до созвездия Южный Крест нет девушки краше, – не отреагировал на прозрачный намек Ботова Маркевич.
– Коля, твой намек впервые очень кстати: я как раз собирался пригласить всех после ужина к себе, – сказал Стрельцов, пряча трубу в футляр. – Репетиция окончена, всем спасибо.
В экипажах рыбаков у Стрельцова обнаружилось много знакомых, с которыми он работал раньше в рыболовном флоте. Иногда они приглашали Мишу к себе, иногда он принимал их у себя, без водки эти встречи почти никогда не обходились, тем не менее, у него еще оставалось две бутылки бренди от запасов, которые он взял в рейс.
После ужина музыканты собрались в его каюте. К его досаде, каждый принес с собой спиртное, – у каждого была бутылка бренди «Плиска», которое отдаленно напоминало по вкусу армянский коньяк, так полюбившийся музыкантам. И только у Рекунова оказался этот замечательный напиток, достать который в магазине было невозможно. Маркевич не преминул пошутить по этому поводу:
– Витя, я тебе сочувствую, когда болит мозоль, вспоминают о старом башмаке.
– Достали вы меня уже, – в сердцах отозвался Рекунов.
– А никто ничего и не сказал, – примирительно заметил Лебедев, – позволь мне только снять перышко от перины с твоего камзола.
– Если мы все это вылакаем, помполит развесит нас на рее для просушки, – задумчиво сказал Юра, – но выхода нет.
– Размечтался! на сегодня достаточно будет и двух, – благоразумно ответил Ботов, – а остальные бутылки прячь у себя, целее будут.
Миша облегченно вздохнул и наполнил рюмки. В дверь тихонько постучали, затем поскреблись, это значило, что пришел кто-то из своих.
За дверью стояли трое рыбаков с оттопыренными карманами.
– О, как мы кстати!
Все засмеялись.
– А мы как раз решали проблему, как себя не обидеть и до салона своим ходом дойти.
– Проблем нет. Мы не собирались вас спаивать, а эти запасы и позже пригодятся, убери их, Миша, подальше.
В дверь снова поскреблись. Пришла Марина.
– Марина, это мои друзья, Дима, Саша, Толик. А это Муза нашего оркестра, и по совместительству певица. Да вы садитесь, джентльмены. Пробирайся к Сашке, Марина, он тебе там место держит.