Морпех – победитель магов - стр. 16
Я поглядел вверх. Башня, из которой мы вышли, больше не была жалким огрызком былого архитектурного величия. Высотой метров под двадцать, она дерзко уносилась в небо и оканчивалась куполом небесно-голубого цвета.
– Посмотри туда… Помнишь холм Ананас? С которого наши снайпера часовых сняли? – оторопело спросил дядя Вова.
– Ну.
– Вон он какой теперь…
Холм, на который указал старшина, изменил форму и стал похож скорее на барабан. Как это? А вот так: с него срезали верхушку и снятый грунт пустили на то, чтобы обсыпать основание холма по периметру, после чего укрепили получившееся при помощи подпорных стен.
На этом холме-барабане возвышался… впечатляющий по своему изяществу и красоте дворец! Мне лично он напомнил увеличенное Ласточкино гнездо, что у нас, в Крыму… Но сходство, конечно, было условным.
– Ты уверен, что это тот самый Ананас? – спросил я, чувствуя, как у меня подкашиваются ноги.
– Ну как – «уверен»… Не на сто процентов. Но где-то на девяносто пять, – ответил дядя Вова.
Тут мой взгляд упал на те деревья, которые запомнились мне ночью. Я еще гадал, что это за сорт такой: то ли абрикос, то ли неведома зверушка…
Тогда, ночью, они были сухими, и в этой их готической, сказочной сухости было нечто такое… запоминающееся.
Так вот, дорогие мои, теперь все три дерева, все три вековых гиганта… цвели! То дерево, что росло посередине, цвело золотыми цветами. То, что справа, – серебряными. А левое – бронзовыми.
И всё. Ни листьев никаких. Ни побегов. Только ветки и цветы. И запах – сладкий, дурманящий, пряный…
– Они что, за ночь расцвели? – спросил дядя Вова.
– Ага. И дворец за ночь построился. Сам.
– Что делать будем?
– Искать консула… Как учили, – сказал я строго. – Хотя для начала я бы пожрал. У меня в животе так пусто, будто мы там неделю без сознания провалялись…
– Двое нас таких, – кивнул дядя Вова мрачно.
К лавкам со съестным нас вывел назойливый аромат говяжьей котлетки, который доносился откуда-то с юго-востока.
На этот-то аромат мы и пошли, как зачарованные.
Лавок была целая улица.
Возле каждой толпился народ, в основном мужчины, хотя попадались и женщины.
Мужчины о чем-то ожесточенно спорили с торговцами. Женщины молча крутили носами. (К слову о женщинах. Я отметил, что одеты они были не как мусульманские тетки, а скорее как индианки: во всё яркое и блестящее, с массой золотых и серебряных украшений, что меня несказанно порадовало, потому что когда женщина вся в черном или вся в белом – это как-то не особенно возбуждает мужской интерес.)
Нам с дядей Вовой не хотелось толкаться локтями, поэтому мы остановили свой выбор на ближайшем прилавке, у которого не было ни одной живой души.
Торговец был седобород, седовлас и одет в парчовый халат, перепоясанный богато расшитым поясом. В каждом ухе гражданина горело по десятку золотых колец. Кольцо было даже в носу!
– Салам алейкум, – сказал я уверенно. – Ду ю спик инглиш?
Не то чтобы я сам особенно уверенно спикал по инглишу. Но опыт общения в зарубежных портах у меня имелся, и я знал, что обычно арабское приветствие плюс пара фраз на инглише надежно наводят мосты общения.
Но с инглишем у торговца было не особенно. Он приветливо улыбнулся, поднялся со своей низенькой табуреточки и принялся нахваливать свой товар – многословно и неутомимо.