Мороженое со вкусом лета - стр. 46

Только что я самостоятельно выгуливала Пиппу, довольно полную суку французского бульдога, и это было не очень сложно. У меня возникло чувство, что хозяин заказал эту прогулку исключительно ради того, чтобы заставить собаку подвигаться, потому что любую, даже самую короткую, остановку она воспринимала как знак, что пора отдохнуть, и плюхалась на землю.

– Отлично! – сказала Майя с улыбкой, спрыгивая с сиденья и забирая у меня ключ. Она прицепила его на огромную связку, в которой было еще никак не меньше тридцати штук, потом просмотрела их и выбрала один. – Готова к самостоятельной работе?

На это мог быть лишь один ответ: если я хочу сохранить это место.

– Конечно, – ответила я, надеясь, что в моем голосе уверенности больше, чем я чувствую.

Майя рассмеялась:

– Ты справишься. Если что, просто позвони, и я тут же приеду.

– Хорошо, – сказала я, забирая у нее ключи: связку из трех на кольце с лейблом «Гетц-Хоффман».

– Это новая собака, – сказала Майя. – Дейв гулял с ним на днях для входного теста на темперамент и сказал, что все будет в порядке. Хозяева хотят, чтобы с ним гуляли раз в день, так что он может стать твоим постоянным клиентом.

Я кивнула, стараясь не обращать внимания на то, как сильно колотится сердце. В конце концов, я выступала на национальном телевидении! А это просто собака. Но почему это кажется намного сложнее?

– Отлично, – сказала я, крепко сжимая ключи.

– Я пришлю тебе адрес, – сказала Майя, вытаскивая телефон. – Клиенты хотят прогулку во второй половине дня, но время плавающее. Если хозяева окажутся дома, убедись, что они действительно настроены на ежедневные прогулки, и все.

– Отлично, – сказала я и тут же поняла, что повторяюсь. – В смысле здорово.

Я крепко сжала ключи в руке: меня охватил иррациональный страх, что я их потеряю, собака останется запертой в доме, будет там грустно сидеть и, возможно, нагадит на дорогие ковры, и во всем обвинят меня. Я бросила ключи в карман обрезанных из джинсов шортов, и направилась к обочине, где припарковала машину.

Только я села за руль, как на телефон пришло сообщение с адресом. Я взглянула на экран и ощутила, как мой желудок перевернулся, но лишь на мгновение; я прочитала его еще раз и поняла, что волноваться не о чем.

Я выдохнула, говоря себе, что должна успокоиться, так как это просто смешно. Но когда я только увидела адрес, в первый момент мне показалось, что это на бульваре Иствью, где находился наш старый дом.

Я не бывала там с тех пор, как вернулась из реабилитационного лагеря. И хотя, само собой, в двенадцать лет я еще не могла водить авто, легко могла бы попросить кого-нибудь отвезти меня туда. Но я этого не сделала, и чем больше проходило времени, тем старательнее я избегала этого места.

Мои подруги знали о таком положении дел и всегда выбирали другой маршрут, если я находилась в машине. Не то чтобы это приходилось делать часто: дом находился на самой окраине города. Но теперь, пять лет спустя, я совершенно точно знала, что не хочу его видеть. Что, если на его месте построили отвратительное современное здание или – что было в каком-то смысле даже хуже – он остался в неизменном виде и теперь какая-то другая семья каждый день обедает в окружении маминых рисунков, видит их каждый день, но не обращает внимания – точно так же, как и я когда-то?