Мороз К.О. Мэр Ёлкино - стр. 20

– Фобия? – не унимается соседка. – Жары, что ли, боится?

– Хуже, – оборачиваюсь.

Костя награждает меня фирменным, ироничным взглядом. Акрофобия – боязнь холмистой местности. А у Нины такие… мм… холмы…

Все он понял…

– Ой, а дом-то как украсили, Константин Олегович! – хлопает в ладоши Нина, крутясь по сторонам. – Даже чучело свое принарядили…

Альберт медленно поворачивает голову и выпучивает глаза.

«Сама ты чучело!» – рычит.

– Ой, мамочки! Он живой, что ли?

Тут же, не дожидаясь ответа, Нина хватает пакет и начинает один за другим выкладывать на стол свои кулинарные шедевры.

– Вы уж сильно-то не оценивайте, Константин Олегович. Я быстро тесто сообразила. Девка я хозяйственная, руки откуда надо растут. Вот пирог с капусткой и яйцом, вот с рыбой. Минтай с горбушей пятьдесят на пятьдесят, – добавляет скромно. – С мясом и ливером. И с сухофруктами…

Скатерть-самобранка какая-то. Куда столько?

Она думает, он алабай?..

– Спасибо, конечно, Нина, – вежливо благодарит Мороз. – Но не стоило так утруждаться. Это очень много, мне столько за все праздники не съесть.

– Ну-ну, вы мужчина видный. Вас, такого большого и сильного, кормить надо, – она застенчиво опускает взгляд, а мы с Альбертом в голос от банальности вздыхаем, но Нина на этом не останавливается. – А то Новый год ведь… Кто вас накормит?

Как бы невзначай осматривает кухню. Замечает мясо и порезанный салат.

– Ой, оливье! – удивляется.

Она что, думала, я пальцем деланная? Я и сельдь под шубой умею, и мимозу. Что там еще в Советском Союзе было? Холодец вот только больше не хочется…

– Ну кто же со свежими огурцами делает? – забивает Нина последний гвоздь в мое хорошее к ней отношение. – Надо ведь с маринованными, хрустящими!..

– А вы тоже в СССР родились? – спрашиваю, мило улыбаясь.

Костя вздыхает и мысленно отправляет мне: «Я же говорил – ты Скальпель!».

– В каком смысле? – нервничает. – Девяностого года рождения. Возраста своего не стесняюсь… Женщина с годами только лучше становится, как вино.

– Ясненько, – пожимаю плечами.

Тоже старая, значит.

Вдруг обиду чувствую. Может, уехать отсюда? Что мне тут с ними делать? Пусть свои пироги уплетают и вениками можжевеловыми лечатся…

Украдкой подслушиваю:

– Константин Олегович, а вы же меня помочь просили. Какую-то анкету заполнить по улицам Елкино?

– Да, – голос становится деловым. – Это для отчета надо. В область. Но сейчас, наверное, вам некогда, Нина? Скоро ведь Новый год?..

– Почему это… Я абсолютно свободна!..

Мороз останавливается чуть позади меня, и я чувствую, как плеча касается теплая ладонь. Я сразу вспоминаю, чем мы только что занимались… Сумасшествие какое-то! Еще вчера я этого мужчину не знала, а сегодня мне хочется остаться с ним наедине.

– Ника?

– Чего? – бормочу.

– Ты не против, если я немного поработаю?

Обернувшись, я закатываю глаза, а затем, задев победным взглядом Нинку, выпрямляюсь и задираю подбородок.

– Ой, да делайте что хотите!..

Константин

Йога – это пиздец как сексуально, да простит меня Патанджали1.

Ширинка вот-вот лопнет, а если подключить мою даже не самую живую фантазию и вспомнить, что там у Ники под футболкой, становится вовсе туго.

Потираю глаза ладонью.

Кажется, жар возвращается.

Бесстыдно прикрывая мощный стояк скатертью, из-за экрана ноутбука наблюдаю, как гибкое, стройное тело принимает новое положение.