Морок - стр. 2
Тем временем они вышли на распадок, Казимир остановился. Кобыла его, зная все повадки хозяина стала, как вкопанная, тут же. На болотах было тихо: ни птиц не слыхать, ни жужжания комаров.
– Здесь и заночуем, – сказал Казимир, с кряхтением старой курицы сгибая колени и плюхаясь набок для ночлега.
Есть было нечего. Никакого зверья на болотах и в помине не было.
Казимир отвернулся и тут же захрапел. А Иннокентий долго еще ворочался, руки затекли в петле, шея ныла, а главное, мысли роились в его голове в превеликом множестве. То он представлял, как оплакивает его матушка, то строил план побега, то пытался разгадать, зачем старый черт волочет его за собой по болоту.
Иногда на память ему приходили стародавние рассказы матушки об этих топях. Будто бы был на этом самом месте замок. И не просто, а богатейший, так как стоял аккурат на тракте, через который шли торговые пути из Низин на Взгорья. Почему теперь здесь топь, Иннокентий не знал. А спросить было не у кого. С подлым Казимиром говорить не хотелось вовсе.
Сон понемногу начал наваливаться тяжестью на веки. Сквозь прикрытые глаза он видел размытые серые контуры мелких кустов, видел, как отражается луна в окнах болота, видел серые клубы тумана, волной накатывающиеся с запада. Что-то было такое в этом тумане… Он не был похож на ту дымку, которая поднималась рано утром от реки вблизи его деревни. Дымка стояла над водной гладью, не двигаясь, рвалась на клочья, когда случалось подуть ветру. Здешний туман был плотнее, и, что казалось странным, двигался, переходил с места на место, приближаясь к их распадку.
Иннокентий решил, что таковы все туманы здесь, однако мелкая дрожь схватила его тело, зубы начали стучать. Вовсе не от страха, а от…, от…, непонятно от чего. Он взглянул на сопящего невдалеке Казимира. Тот спал как святой. Туман приближался. Иннокентий захотел закричать, убежать, непонятно, почему. Казалось, уши оглохли и сердце остановилось, а мысль была только одна – бежать, как зверье бежит из горящего леса, не разбирая дороги, лишь бы прочь.
– Казимир! – крикнул Иннокентий.
На самом деле, он хотел крикнуть, но только слабо прохрипел что-то невнятное. Голос, и тот был не в его власти.
Старому вояке было достаточно и этого. Казимир резко вскочил на ноги, и в один прыжок оказался рядом с мальцом. То, что увидел Иннокентий заставило забыть его свой прежний страх от тумана. Глаза Казимира полыхнули ярким красным светом, а из самого нутра его вырвался, хотя и приглушенный, но довольно зловещий рык.
Иннокентий перестал дрожать, вместо этого он теперь пронзительно икал, да так сильно, что, казалось, при каждом новом толчке воздуха из желудка его тело подбрасывало на пару метров от земли. Бежать было никак не возможно, все, что оставалось – зажмуриться.
Открыл глаза он тогда, когда почувствовал, что по волосам и за ухом его треплет чья-то рука. Над ним, опершись одной рукой на колено, а второй трепля по его волосам, стоял Казимир.
– Спужался, малой? Чего сполошился-то? Приснилось что?
– Т-туман, – в перерыве между пиками икоты выпалил Иннокентий?
– И что туман? Не видел туману раньше? – ласково спросил Казимир.
Иннокентий обмяк и обрел дар речи:
– Так то туман какой, наш-то туман все на месте стоит, а этот ходит, будто высматривает что-то, будто живой он, туман этот. Идет на меня, ближе всё, ближе, ближе…