Морена - стр. 40

– Прекрати.

– Нет, не прекращу. Правду ты тоже должен слышать. Хотя бы несколько раз в своей жизни. Хотя бы от кого-то.

– Как будто ты не убивала.

– Убивала – подтвердила баронесса – но это совсем другое.

– Тоже самое.

– Другое. Я защищалась. И не спорь со мной.

Анхель посмотрел баронессе в глаза

– Ты знаешь ее судьбу?

– Она мне кое-что рассказала – подтвердила баронесса

– Но не все, спорим. Когда я нашел ее в Одессе, она была в рабстве у банды подонков. Среди которых были бывшие и действующие офицеры полиции. Они заставляли ее снимать мужчин в барах, приводить на квартиру и там грабить. Ее продали в рабство родители, у которых не было иных радостей кроме как алкоголь и наркотики – продали, потому что наделали долгов и не могли отдать. Она не смирилась. Пыталась бежать. Несколько раз. Ее ловили – офицеры полиции. И били. Ногами в живот. От того у нее не может быть детей.

…

– Я заставил ее убить одного из них. Она это сделала. Это выглядит жестоко, но… иначе она потом не смогла бы жить с этим. Мстить надо своей рукой.

Баронесса раздавила недокуренную сигарету о мрамор

– Господи, что же сделали с Россией – сказала она – что с ней сделали. Откуда все это. Я не русская – но и я едва могу терпеть подобное. Даже не могу представить, что чувствуете вы.

– Ты русская – сказал Анхель – русский это не состояние крови. Русский это состояние души. Русским можно стать.

– Слова твоего деда

– Я знаю.

– Что теперь?

Анхель смотрел в сторону моря

– Они опознали ее в Ливане, приходится предполагать, что они точно знают, кто она такая. Придется зачистить…

На лице баронессы отразилось презрение и гнев

– Зачистить всю эту банду торговцев живым товаром. Зачистить концы. Надо было сделать это еще тогда, но у меня не хватило времени. Да и кто тогда что знал.

Баронесса нехорошо улыбнулась

– А вот это правильно. Такие подонки жить не должны. Поезжай, а мы будем ждать тебя здесь, я и твоя девочка.

Анхель улыбнулся

– Только плохому ее не учи, бабушка

– Всему плохому меня научил лучший друг твоего деда, внучек… Да и дед твой… принял в этом посильное участие…

Анхель вытаращил глаза. Баронесса расхохоталась

– Как приятно, что я еще могу шокировать подрастающее поколение. Шучу. Конечно, я не изменяла Вадиму с твоим дедом, не переживай. Поезжай, я найду, что сказать Совету

– Спасибо

Глаза баронессы снова заледенели

– Убей их. Они поганят землю, на которой живут. Нашу землю. И жить они не должны. Убей их… Всех…

Анхель повернулся и пошел в дом. Баронесса смотрела ему в спину, а когда он скрылся за тюлем, в последний раз прошептала

– Убей…

***

– Георгий!

Он едва успел раскинуть руки – она повисла на нем.

– Ты приехал…

***

Запах духов, вкус помады… Тонкая рука на твоем плече, гладкая словно шелк кожа. Легкое дыхание, ощущение тепла. Глаза, смотрящие прямо тебе в душу. Ты приехал – на испанском, она в быту уже разговаривала на испанском, не на русском.

И чудовищное чувство страха и вины, гнетущее, давящее, пригибающее к земле. Страха за то, что однажды он не сможет ее защитить. И вины – за то, что он с ней сделал.

Ты приехал…

Это не ее шрам. Это твой шрам. Твой страх и твой позор – шепчет кто-то в ухо – ты отправил ее туда, потому что сам не пошел.

Ты приехал…

В первый раз он познал женщину, когда дед со своими товарищами – взяли его в офицерский бордель. Ему было четырнадцать. Дело было в Чили, были последние годы и месяцы диктатуры, Они многие туда перебрались, в Аргентине было уже откровенно плохо, а в Чили – еще ничего. Бригадира Мишеля Краснова, самого опасного человека в Чили, командира эскадронов смерти, который работал только по верхушке коммунистической и социалистической партий, по врагам государства – назначили руководить санаторием для высшего командного состава чилийской армии. Там было весело, там принимали самых разных гостей… в те дни там отдыхал южноафриканский полковник из БОСС