Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны - стр. 77

– Сами знаете, идет.

И она шла за ними.

Всмотревшись сквозь странное круглое оконце трубы Сумаэль с каменистого склона над прудом, Ярви различил на снегу точки. Черные точки ползли вперед и надежда вмиг вытекла из него, как вино из проколотого меха. Когда дело касалось надежды, его обшивка давала течь уже с давних пор.

– Я насчитала две дюжины, – сказала Сумаэль. – Видимо, баньи с моряками «Южного Ветра». У них собаки и сани, и они, скорее всего, вооружены до зубов.

– И настроены нас уничтожить, – пробормотал Ярви.

– Ну, либо так, либо они очень, очень хотят пожелать нам доброго пути на прощание, – отозвался Ральф.

Ярви опустил трубу. Трудно представить, что какой-то час назад они веселились. Лица друзей опять вытянулись в привычной, до невыносимости надоевшей тревоге.

Само собой, исключая Ничто, чей взгляд, как всегда, горел безумием.

– Как далеко они от нас?

– Вроде бы милях в шестнадцати, – ответила Сумаэль.

Ярви свыкся принимать ее догадки за истину.

– Сколько времени у них займет покрыть эти мили?

Она провела подсчет, беззвучно шевеля губами.

– Если подналягут на санях, то завтра с ранней зарей уже могут быть здесь.

– Тогда лучше бы нас здесь не было, – произнес Анкран.

– Ага. – Ярви оторвал глаза от своего безмятежного королевства и посмотрел наверх – на голую щебнистую осыпь и расколотые валуны. – В жаркой стране от их саней никакого толку.

Ничто нахмурился на белесое небо и грязными ногтями поскреб шею.

– Рано или поздно последнее слово будет за сталью. Это – закон.

– Тогда пускай поздно, – ответил Ярви, взваливая на себя поклажу. – А сейчас – бежим отсюда.

Они бежали.

Или неслись трусцой. Или тряслись, спотыкались и продирались вдоль каменистых, адовых склонов, где среди оплавленных валунов не прорастало ни травинки и в небе не пролетало ни птицы. Здесь искореженный в муках Отче Твердь дышал жаром, таким же безжизненным, как прежний холод.

– Ветер странствий раз за разом выносит меня к очаровательным берегам, – присвистнул Анкран, когда после очередного перевала перед ними воздвиглась новая курящаяся гряда.

– Они по-прежнему нас преследуют? – спросил Джойд.

– На таком скалистом взгорье попробуй кого-нибудь заметь. – Сумаэль осмотрела в подзорную трубу пройденное ими пепельное, затянутое испарениями безлюдье. – Особенно тех, кто не желает показываться.

– Может, они повернули обратно. – Ярви обратился к Той, Что Тянет Жребий, умоляя хоть сейчас ниспослать им чуточку удачи. – Может, у Шадикширрам не вышло уговорить баньи пойти сюда вслед за нами.

Сумаэль утерла пот с чумазого лица.

– Кто откажется побывать в таком чудесном краю?

– Не знаешь ты Шадикширрам, – сказал Ничто. – Наш капитан умеет убеждать. Она – великий предводитель.

– Что-то я не заметил, – сказал Ральф.

– Ты не был при Фулку, где она вела к победе армаду императрицы.

– А ты, значит, был?

– Я бился на другой стороне, – ответил Ничто. – Я был поединщиком короля Алюкса.

Джойд, не веря, наморщил лоб:

– Ты был королевским поединщиком? – Глядя на Ничто, было трудно себе это представить, но Ярви повидал на боевой площадке много великих воинов и подобного владения мечом не встречал ни разу.

– Наш флагман запылал. – При этом воспоминании старый боец добела стиснул кулак на рукояти. – На канатах у дюжины галей, скользкий от крови убитых, кишащий солдатней императрицы – вот каким был наш корабль, когда мы с Шадикширрам сошлись в первой схватке. Я утомился в бою и ослаб от ран. Я не привык к шаткой палубе. Она прикинулась неумелой женщиной, я был горд – и поверил, и она пустила мне кровь. Так я стал ее рабом. Когда мы сразились вновь, я был заморен голодом, а она вышла с клинком в руке и крепкими парнями за плечами против моего кухонного ножика. Она пустила мне кровь во второй раз, но, возгордившись, не стала отнимать мою жизнь.