Море любви, океан бухла - стр. 7

Наташа ничего не чувствует, но ей хорошо и так, требуемое она уже получила. Через три минуты Эраст бесстрастно сливает.

– Порадуешь меня сегодня своим божественным фандю? – спрашивает он, стремительно натянув боксеры.

– Конечно, Дунечка, – она так называет супруга в честь Дункана Маклауда.

– А потом можно сериал новый посмотреть. Я надыбал один, тебе понравится.

Обычно Эраст смотрит два сериала одновременно: один в одиночестве, когда добытчица на работе, а другой они лицезрят вместе, вечером, серии по две-три. Для совместного просмотра он нашёл сериал «Банши», с хоумлэндером в заглавной роли; Наташе понравится, там главной героине отлизывают чуть ли не в каждой серии, а то и по два раза.

– Хорошо, Дунечка, – говорит она и открывает счастливые светло-серые глаза.

8 августа, вторник. Великий, знаковый, светлый, радостный, добрый, светлый, знаменательный праздник: Международный день женского оргазма. День обещает быть солнечным, знойным, душным и пыльным, как Петербург Достоевского.

Ранним утром, после мастурбационных, водных и косметических процедур, за чашкой чёрного кофе с «Житаном» без фильтра Аделаида Вронская набирает в вотсапе свою близкую подругу Аннабелу Райскую.

– Даров, Белуга!

– И тебе не болеть, Адуха!

– На сегодня всё в силе?

– Агась.

– Зер гуд! – говорит Вронская. – Короче так, Белуг. С меня два ёбаря. Может, будет третий, но это не точно.

– Третий про запас? – ухмыляется Райская.

– Типа того. Он стрёмный, жуть. И мобильного у него нет, даже кнопочного. Связаться с ним только по электронной почте можно, а он пока не ответил, – говорит Вронская. – А у тебя с мужиками как?

– Я всех ебарьков растеряла за год, буду одна.

– Как? А твой растатушенный Есенин?

– Он меньше всего подходит для таких вписок. Это раз. Он бы отказался и меня бы не отпустил. Это два. И я порвала с ним, это три.

– Ебать!! – изумляется Вронская. – И когда ты мне об этом собиралась сообщить?

– Сегодня.

– А как же любовь до гроба и ёбля до геморроя?

– Геморрой только с ним. А любовь прошла.

– Ну и хуй с ним! Сотню других найдёшь: мало ли, Клюевых, Мариенгофов да Блоков? – молвит Вронская похуистично. – Может, это и к лучшему. Поебёмся в тесной компании, со своими.

– К каким подъезжать?

– Чем раньше, тем лучше. Если раньше меня приедешь, ключ помнишь где?

– Под умывальником.

– Агась. Давай, до встречи.

*

Лев Братиславов снимает хомут с эрегированного члена – он только что закончил тренировку. Начинает играть мелодия входящего звонка на его кнопочном «Нокиа». Сморит на экранчик: Адка Вронская.

– Слушаю, Ад.

– Внимательно, Рай? – задорно раздаётся на том конце провода. – Или ты Адом представляешься? Прям перед глазами стоит: Том Эллис такой сидит в кабинете в преисподней, перед ним красный дисковый советский телефон. Телефон звонит, Люц снимает трубку: «Слушаю, Ад».

– Ни хуя не понял, что ты сейчас сказала, но ладно, – говорит Братиславов с лёгким раздражением. – Я только покачался, сейчас в душ, бреюсь, пью кофе и выезжаю. Ты же по этому поводу звонишь?

– Агась. Я что подумала: мы с языкатым ща в «Ашан» за синькой едем, мож ты с нами? Поможешь ящики таскать?

– Грузовик вместительный, я надеюсь?

– Фура. Я серьезно, Лев Николаич. Потом вместе в Купавну поедем. Скидывай адрес.

– Смску долго дрочить, запиши.