Морана и Тень. Видящий - стр. 4
Выражение лица Александра стало хмурым, он дождался, пока первая волна возмущения у Агаты пройдёт.
– Этот способ жесток лишь на первый взгляд. Нельзя не стать Марой, если ты выбрана Мораной, точно так же, как и нельзя отказаться быть Мороком, раз отмечен Тенью, – вкрадчиво пояснил Александр, игнорируя детский смех где-то впереди. Тёплый ясный день и весёлый щебет птиц показались Агате неправильным фоном для их неприятного разговора. – Родители будут горевать, но переживут утрату, особенно если ребёнок у них не один. И для самого Морока лучше, если его семья не будет знать причину пропажи. Детям, в особенности из благополучных и дружных семей, кажется, что родители примут их любыми. Глупыми, ленивыми, неуклюжими или совершившими ошибку. Но мы говорим о Тени, Агата. Представь разочарование сына, когда любящие родители не просто отворачиваются от него, но даже начинают бояться и презирать. Всё это отразится на ребёнке, а разбитые надежды способны лишить его желания жить или ожесточить. В первом случае, несмотря на все тренировки, он позволит первому же мертвецу разодрать ему горло, во втором… сила Морока в руках жестокого человека принесёт больше разрушения, чем любой бес.
– Такое бывало?
– Да, но не при моей жизни. Кристиан рассказывал, что его наставнику и нескольким другим Морокам пришлось убить своего друга, когда он начал в приступах гнева избавляться от простых людей. Наши методы не идеальны, возможно, плохи, но они такие неспроста.
Агата неуверенно кивнула, и всё же ей не хотелось, чтобы Александр своего ученика крал из родной семьи.
– Я помогу, – решила она. – Придумаю что-нибудь.
Александр поколебался, сдержал первоначальный порыв возразить, но взял Агату за руку и повёл к усадьбе. Он не торопился, а Агата не подгоняла, давая ему необходимое время. О своём прибытии они не сообщили, предпочитая понаблюдать до того, как родители устроят переполох. Оказавшись ближе, Агата различила движущиеся силуэты – дети кричали друг на друга, смеялись, играя с палками как с импровизированными мечами. Насчитав пятерых мальчиков, Агата пришла в замешательство: подходящих по возрасту двое. Другие два скорее подростки, а последний мальчик в стороне худощав и, похоже, самый юный. Братья его задирали, младший что-то возмущённо крикнул и неловко упал на мох.
Александр застыл как вкопанный, прежде чем Агата успела уточнить, кто из них избранный.
– Проклятье.
– В чём дело?
– Он самый слабый, – тихо пробормотал Александр.
Агата проследила за его взглядом.
– Тот, который упал? А он не слишком мал? Выглядит лет на восемь.
– Святые боги, Агата, забрав его, я обреку ребёнка на скорую смерть, – с безысходностью едва не простонал Александр, а мука на его лице не сразу, но вызвала у неё улыбку. С каждой минутой она понимала истинную причину всё лучше.
– Александр, – позвала она, и, замешкавшись, он повернулся. – Ты боишься.
– Нет! Ты вспомни о нашей жизни… да ведь… как можно забирать, догадываясь, чем всё закончится?
Улыбка Агаты становилась шире от каждой нелепой попытки Александра оправдать свои поспешные выводы. Но в его глазах стояли растерянность, сомнение и страх. Словно это его ребёнок и он за него уже боится. Агата сильнее сжала его ладонь и повела в направлении дома.
– Марк рассказывал, что ты в детстве не отличался ни ростом, ни силой, но взгляни, каким вырос, – отмахнулась она от надуманных проблем.